– Такое чувство, что моя рука
в комоде кость нашарила без спроса.
– Оно пройдёт. Заморишь червячка,
и снова вдаль покатятся колёса.
Стол, холодильник, вешалка, постель —
переживём ещё одну неделю,
но где-то возле плинтуса есть щель,
и весь преступный Лондон в этой щели.
Убийцы, похитители камней
и похотливых лордов шантажисты —
вся шушера давно минувших дней.
О, как же ваши помыслы нечисты!
В ночи они выходят на парад
и каблуками цокают по плитке,
и мечется растерянный Лестрад
от бара к бару, осушая пинты.
– Где доктор мой? Где верный мой скрипач?
Распалась цепь, и век летит в клоаку.
Дорогой слёз, дорогой неудач
сэр Баскервиль ведёт свою собаку.
Но нету веры этим дуракам
и грош цена их пройденным этапам.
Я Шерлок Холмс, а Лондон – таракан.
Покажется – его прихлопну тапком.
Надоело делать то, что звалось экономикой…
Надоело делать то, что звалось экономикой,
устали быть Сизифами подземные гномики.
Сколько ни паши, в кармане свищет ветерок.
В это тухлое время надо делать глэм-рок.
Глэм-рок – это ребята с вечной «бэйби» в мозгах,
это бритые ноги в волосатых сапогах.
Это полыхание разбитых витрин,
это мраморный дворец под вывеской Latrinе.
Лейбористы, консерваторы – то псих, то урод.
Всё летит к едрёной матери, а мы наоборот,
из утробы той же матери выходим, плюясь.
Посмотрите на нас внимательно, запомните нас.
Глэм-рок – это хруст внутривенных льдинок.
Глэм-рок – это двух бухих басов поединок.
Это тёмные клубы, это жирные бабы,
у которых в волосах поселились крабы.
На каждой свалке есть бутылки, а работа не волк.
Галдят из ящика эксперты, хоть один бы умолк.
Ты же знаешь всё на свете, расписной голубок,
так расскажи нам, чёрный ворон, что такое глэм-рок?
Это красная улыбка во всю серую стенку,
это тощие коровы танцуют летку-енку,
это огненным коктейлем развороченный живот,
это ангелов над нами полицейский разворот.
Когда у тыквы вырастают ноги…
Когда у тыквы вырастают ноги,
она смиренно ходит по домам
и собирает скромные налоги
из нежности, уже не нужной нам.
Она идёт по базе адресатов
весенних ласк и летнего тепла.
Откройте ей! Обоев полосатых
не застесняйтесь, жизнь-то уж прошла.
Сгущается под этой рыжей чёлкой
небывшее – и просится вовне.
Она расскажет, как была училкой,
девятый «Б» гоняла на физре.
Между двумя провинциями света
забавен этот зыбкий переход,
где паттисон, солёная комета,
на всех эстрадах тенором поёт,
мерцает солнце орденом в стакане,
маня