Страффен вернулся к родителям в Бат и устроился работать садовником в усадьбе в расположенном неподалёку Баземптоне. Дальнейшее уже описано – он совершил убийства Бренды Годдард и Сесилии Бэтстоун. Но вот свою причастность к убийству и изнасилованию Кристин Батчер арестованный так и не признал. В этом его никто и не обвинял – как выяснила полицейская проверка, Страффен располагал на 8 июля 1951 г. надёжным alibi и не имел никакого отношения к тому, что произошло у стен Виндзорского замка.
Впрочем, определённая связь между трагической гибелью Кристин Батчер и поступками Джона Страффена всё же существовала. Во время бесед с последним врачи установили, что Страффен видел газетные заголовки, посвящённые убийству девочки. Сами статьи Джон не читал, ибо не имел такой привычки, однако заголовки и фотографии запомнил. Он решил, что газетчики ругают полицию за головотяпство, и эта мысль чрезвычайно обрадовала Страффена. Он понял, что гибель девочки способна доставить правоохранительным органам немало головной боли, и решил непременно как-нибудь совершить подобное убийство. Джон простодушно признался психиатрам, что ненавидит полицию и рад доставить ей неприятности; если для этого надо кого-то убить, то он готов даже на это! По странной иронии судьбы это решение оформилось в голове Страффена 10 июля (в тот день материалы о гибели Кристин Батчер разместили практически все английские газеты), в тот самый день, когда Джон успешно прошёл плановое освидетельствование у психиатра. Доктор признал улучшение реакций пациента и оценил его «субъективный возраст» в 10 лет, что было несколько выше, чем прежде. Такая вот позитивная динамика…
Предварительные слушания, призванные решить вопрос о возможности предания суду арестованного Джона Страффена, начались в Бате 20 августа 1951 г. На двух заседаниях были заслушаны доводы сторон. Принимая во внимание добровольные заявления арестанта, которые обвинение могло подтвердить не только официально зафиксированными показаниями, но и свидетельствами большого числа лиц (как сотрудников полиции, так и совершенно посторонних людей), обоснованность предания Страффена суду сомнений не вызывала. Защита, правда, пыталась доказать слабоумие обвиняемого, в частности, адвокат простодушно заявил, что Джон не понимает, для чего ему нужен защитник и отказывается говорить с ним начистоту, но этот довод выглядел не очень убедительно. Особенно в контексте того, что после первого убийства Джона Страффена опрашивали полицейские детективы и тот успешно усыпил их бдительность и отвёл от себя все подозрения. Для слабоумного такое поведение выглядело слишком уж умным.
В конечном итоге на предварительных