Он указал на «Белоснежку».
– Ее свойство – преобразование кинетической энергии. Грубо говоря, Она – perpetuum mobile, вечный двигатель, снабжающий энергией весь Дом.
– Но так нельзя! – Липа глядела на него с ужасом. – Использовать живого человека как батарейку!
– Это необходимо, Филиппина. В противном случае она может нести угрозу для всех. Включая себя. Я видел, что бывает в подобных случаях. Фейрумный либо не умеет сдерживать свойство, либо излишне контролирует его, пока сила не достигает пика и не вырывается на волю. С таким свойством, как у нее, можно рушить города, не говоря уж о Доме, поэтому Клирик поддерживает ее в кататоническом состоянии – грубо говоря, коме, – обеспечивая подачу фейрума.
– Ты себя слышишь? – произнесла Липа совсем тихо. – Говоришь о ней как о машине.
Она ощутила дурноту. Вращающиеся колеса, мигающие анимоны, бледный овал лица, будто посмертная маска… Комната давила, сжимая голову в тисках, и Липа почувствовала непреодолимое желание вырваться. Словно она сама оказалась прикованной к кровати и связанной щупальцами катетеров…
Сорвавшись с места, она потянула на себя ручку двери. В лицо ударил порыв свежего, ледяного воздуха. По инерции пробежав несколько шагов, Липа едва успела затормозить перед зияющим провалом. Игнас поймал ее за шиворот, как ребенка, и потянул назад.
Сердце бешено стучало.
– Не делай так больше. У Дома в запасе много причуд и ловушек. Без меня – ни шага в сторону.
Это была не просьба и не предостережение. Это был приказ.
Осмотрев дыру в полу, Липа не увидела ничего: ни лестницы, ни досок, ни предыдущего этажа. Только ветер завывал в разломе.
– Что это за место, Игнас? Мы еще в Прослойке?
– Больше нет. – Он ободряюще улыбнулся. – Мы внутри временного стержня. На границе Еще-Не.
Эпизод II
Дом, в который…
♬ Aviators – Sweet Dreams
Под балконом раскинулся сад. В отличие от реального мира, здесь царила осень. Клумбы утопали в жухлой траве, мощеные тропки были усыпаны листьями. Грозовое небо опустилось так низко, что деревья, казалось, согнулись под его тяжестью, приникли к земле и сплелись ветвями в хороводе пугающих силуэтов.
Липа провела ладонью по перилам. С южной стороны дом выглядел безобидно. Навевал мысли о старом особняке из какого-нибудь готического романа, кишащем призраками и нераскрытыми тайнами. Призраки – последнее, что ее беспокоило.
Все, что она сумела узнать у Игнаса, – это причину, по которой Дом прозвали Шатким. Иногда по нему пробегала рябь времени, схожая с подземными толчками при землетрясении, и тогда Дом менялся. Перестраивался, отращивал новые этажи и лестницы, украшал себя изящными фронтонами. Или, наоборот, «линял», как выразился