– Эшлинг, чем ты там занята? – сердито спросила Эйлин. – Подойди сюда и поздоровайся с Элизабет!
– Я делала плакат! – ответила Эшлинг, расплываясь в улыбке от уха до уха. – На нашу дверь повесим, это очень важно!
Она с гордостью показала Элизабет лист бумаги, на котором большими неровными буквами было написано:
ЭШЛИНГ И ЭЛИЗАБЕТ. СТУЧИТЕ. ВХОД ЗАПРЕЩЕН
– Да больно нужно к вам входить! – буркнул Имон.
– Никто и не собирался, – поддержала Морин.
– Все равно пусть висит! Так будет лучше, – заявила Эшлинг, поглядывая на Элизабет в поисках поддержки. Момент был серьезный.
– Так будет лучше, – подтвердила Элизабет и взяла листок. – «Эшлинг и Элизабет. Стучите. Вход запрещен». Здорово!
Глава 3
Эйлин села писать письмо Вайолет. Как ни странно, с появлением в доме Элизабет Вайолет стала не ближе, а скорее дальше. Девочка провела здесь уже три дня, и каждый раз, когда к ней кто-нибудь обращался, ее личико заливалось краской от усилий ответить вежливо, но зачастую слова выходили неподходящие. Если бы Эйлин не знала, чья она дочка, то подумала бы, что Элизабет сирота и воспитывалась в приюте.
– Как бы мне объяснить про сестру Бонавентуру? – задумалась Эйлин.
– Что? – Шон, вытянувший ноги у камина так, что огонь едва не поджаривал пятки, зашуршал газетой.
– Ты же знаешь, от Вайолет письма не дождешься. Она, может, только через месяц ответит, а у нас проблемы будут.
– Хм… – рассеянно отозвался Шон; Вайолет его мало интересовала.
– Конечно, много лет назад, когда мы учились в школе Святого Марка, Элизабет не ходила на уроки религии. Мы тогда наблюдали за ней в окно, как она гуляет вокруг поля для хоккея на траве.
– Ну и?.. – пробурчал Шон.
Шон-младший сидел у окна. Теперь он постоянно сидел у окна, словно надеялся увидеть за ним какую-то другую жизнь, по крайней мере так казалось Эйлин.
– Сына, а ты что думаешь? – обратилась она к нему.
Он не слышал, о чем говорили родители, но, по его мнению, Элизабет должна ходить на уроки катехизиса, или что там они проходят в школе. Она и так не такая, как все, зачем еще больше выделять ее среди остальных?
Эйлин собиралась уже с ним согласиться, но тут Шон-старший отбросил газету и заявил, что англичане атеисты и больше всего на свете боятся господства Римской католической церкви. Не стоит давать им дополнительные основания для жалоб.
– Похоже, как обычно, мне придется решать все самой, – вздохнула Эйлин, берясь за ручку.
Дорогая сестра Бонавентура,
я посоветовалась с родителями Элизабет. Они оба благочестивые англикане и предпочли бы, чтобы Элизабет читала свою Библию во время уроков по религии. Они очень благодарны монастырю за такую возможность.
Она прочитала письмо вслух, и мужчины засмеялись.
– Надеюсь, Господь меня простит, – вздохнула Эйлин.
– А я надеюсь,