За длинную мордочку, острые зубы и плотную рыжеватую шерсть англичане прозвали их летучими лисицами. Хотя местные и окрестили летучих мышей вампирами, на деле они совершенно безобидны и довольствуются фруктами. Стая может разорить сад, но сон земледельца, дремлющего перед своей глинобитной хижиной, они не потревожат.
Впрочем, случается, что к стае летучих лисиц прибиваются рукокрылые несколько меньших размеров, предпочитающие мякоти бананов человеческую кровь. Однако и они не слишком опасны, хотя туземцы верят, будто одна мышь способна за ночь полностью обескровить взрослого мужчину или корову. Они же довольствуются всего несколькими каплями, после чего улетают. Для людей и животных, обитающих в чрезвычайно жарком климате, небольшое кровопускание скорее полезно, нежели вредно.
Из чащи донесся волчий вой, оборвавшийся на высокой, резкой ноте. Мелкие индийские волки живут многочисленными стаями, но не представляют опасности для человека. Скорее всего, хищники начали покидать свои убежища, почуяв богатую наживу, и теперь сбегались со всего леса к поляне с убитыми буйволами, чтобы вовремя поспеть к трапезе.
Янес, дабы скоротать время, а вернее, развеять дурное настроение, пристрелил несколько волков, имевших неосторожность пробежать неподалеку от повозки. Грохот его крупнокалиберного карабина, сравнимый по громкости с выстрелами из спингарды, распугал летучих мышей, метавшихся среди ветвей.
Заросли зонтичных и перистых пальм сменились лесом пореже, и слон смог прибавить ходу. Вокруг высились бутеи с узловатыми стволами и пышными кронами бархатистой листвы. Эти деревья не растут зарослями, и хотя их опутывают лианы, сильный удар хобота легко разорвет растянутые на пути «сети». Сахур побежал так быстро, что корнак вынужден был придерживать его, чтобы трясущаяся на ухабах повозка не развалилась. Пассажиры высоко подпрыгивали на своих матрасах.
И вот джунгли кончились. Перед охотниками раскинулась равнина, поросшая лишь сорной травой. Там и сям виднелись кадамбы[16], достигавшие пятнадцати футов в высоту. В сумерках еще можно было различить пятна рисовых полей. С дерева на дерево перелетали павлины. На этих птиц никто не охотится, ведь для индийцев они воплощение богини Сарасвати, покровительницы семьи и младенцев.
На другой стороне равнины в последних лучах солнца Янес увидел очертания древних, но еще крепких бастионов Гувахати – столицы Ассама, за стенами которых обитало больше трехсот тысяч человек.
– Наконец-то, – с облегчением вздохнул Янес. – Корнак, подгони слона. Если потопчет посевы, казна заплатит.
– Как бы повозка не развалилась, махараджа.
– О нас не беспокойся. В случае чего падение смягчат матрасы.
Повозка с ужасающим грохотом неслась вперед, оставляя глубокие борозды в мягкой почве. Спустя полчаса, почти не повредив поля, они въехали в город через одни из двадцати ворот. Отряд солдат в вычурных, сверкающих серебром мундирах отдал честь Янесу, на что тот