И чертово одиночество в школе. Я называла по именам одноклассниц: Аня, Женя, Эмилия, Мия, Жанна, Даша, Карина, Полина… Стоп!
В нашем классе было восемь девочек. Четыре пары, нас так всегда выстраивали. И в сентябре тоже.
Эрик уже жил у нас в доме, а я так и не могла вспомнить: как он в него вошел? «Ну что же ты? – удивлялась мама. – Помнишь, в прихожей тапочки найти не могли…»
И кот его сразу признал.
Почему я не кинулась к ним? Не стала орать, не потребовала, чтоб мама прочитала почту, – ее ведь тоже, наверное, спросили, куда папа делся.
Может, если бы я не слышала маминого голоса на лестнице, я бы так и сделала.
– Вот так оно получается… – закончила я рассказ.
Мы с Эриком сидели в гостиной. С утра я заявила, что чувствую себя все еще плохо. Прогуливать я не любила, поэтому мама мне поверила. Поохав и всучив мне болеутоляющую таблетку, она умчалась на работу. Этого я и ждала. Но сначала полезла в компьютер. Отец в Риге так и не появился, даже не позвонил.
– Где папа? – спросила я.
Эрик пожал плечами.
– Поверь, я его не трогал. Наверное, собирает бумаги для суда.
Верить или нет, я не знала.
– Кто ты? – шепотом спросила я.
– Твой отчим. Муж твоей матери. Тот, кто вас любит, – был ответ, – и хочет, чтоб у вас с мамой все было хорошо. Тебе этого мало?
– Мало. Я не хочу вранья.
Мы помолчали.
– Мама знает? – спросила я дрожащим от слез голосом. Сдержаться было очень трудно.
– Ей все равно. Она получила то, чего хотела.
– Она получила подделку. Не ходила она ни на какую керамику, ты же знаешь! Ей хотелось нормальную семью, а ты…
– Дина, – мягко отозвался Эрик, – это ее желания, я их исполняю.
Я вдруг увидела, что глаза у него без белков и без зрачков. Два ярко-голубых светящихся пятна.
– А я?
– А чего не получила ты? Дом, друзей, игрушки…
– Как ты не понимаешь! – я уже орала. – Оно не настоящее!
– Ты уверена?
Тут в разговор вмешался Бармалей – уселся напротив меня и требовательно замяукал: прекрати! Он не терпел, когда повышали голос.
– Вспоминай хорошенько, – говорил Эрик, и я вспоминала мокрое зеленоглазое существо у себя на ладони, наши с Полиной игры, карусели, мороженое, поездки на море. Что из этого было правдой, а что набил мне в голову этот белобрысый тип? Мой отчим. Муж моей мамы. Которая его обожает, которой он дал другую, лучшую жизнь. Она стала такая красивая…
– Это вранье… – пробормотала я не так уверенно. – Мама говорила, что никаких кошек…
– Может, это она про вторую? Ты ведь второго кота хотела?
Точно! Я тогда увидела рыжего котенка в ветеринарке и загорелась. «Дина, – грустно сказала мама, – меня на тебя-то не хватает, а кошка ведь живая…»
Вторую, конечно, вторую!
– Нет, – покачала я головой, – этого не было.
– Но