Правду сказать, Мухаммед сильно испугался, не понимая, что с ним. Неужели он стал жертвой злых чар и сейчас угодит в руки коварных джиннов?! В неимоверном смятении он поспешил домой, но потом все же вернулся на гору и стал осматривать склон, уверенный, что в любой момент его может настичь смерть. Всякий раз, когда Мухаммед подходил к тому месту, что-то заставляло его останавливаться. И когда он, изнемогая от усталости и отчаянья, наконец, опускался на землю, поплотнее запахнув пастушеский плащ, то снова видел ангела, взывавшего к нему:
О ты, сподобленный милости,
Восстань и иди,
Прославляя Аллаха!
Отряхни же свои одежды
И очисти сердце от скверны,
И презрев все дары и корысти,
Жди смиренно велений Аллаха,
А когда заиграют трубы[10],
Сокрушайся о доле неверных.
В общем, теперь уже было яснее ясного, что ему предначертано скитаться по дорогам и нести язычникам истинную веру, согласно которой существует один Бог, что нет иных богов, кроме Него, и только Ему следует поклоняться. Отныне всякие сомнения оставили Мухаммеда, однако пускаться в дальнее странствие он не торопился. Он продолжал бродить по горам, и однажды пришел к нему его дядюшка, Абу Талиб, вместе со своим малолетним сыном по имени Али.
– Скажи, Мухаммед, что за тайна тебе открылась? – спросил Абу, – и какую такую веру ты теперь избрал?
И сказал Мухаммед:
– Отныне я верую в Аллаха, в ангелов Его и пророков, как предписывает вера Авраама. И Аллах повелел мне проповедовать ее народу, дабы и наши с тобой соплеменники вышли на путь Истины. О брат отца моего, ты окажешь мне бесценную милость, приняв истинную веру и помогая мне вселять ее в сердца наших людей.
Но вот что ответил ему Абу Талиб:
– О сын моего брата, негоже мне предавать веру моих предков. Но я готов защитить тебя, если в том будет нужда. – И, обернувшись к своему сыну Али, продолжил: – Смело внимай всем наказам Мухаммеда, ибо он знает верный путь и никогда не направит тебя по пути ложному.
Первые проповеди Мухаммеда были встречены весьма сдержанно, что лишний раз подтверждает справедливость известного реченья: «Не славен пророк в его отечестве». К тому же, все понимали, что признание Единого Бога наверняка пагубно бы отразилась на судьбе Мекки. Ведь туда каждый год устремлялись тысячи и тысячи пилигримов, и среди них были не только жаждавшие поклониться «камню чистейшей белизны», но и поклонники идолов. Шестьдесят пять языческих богов насчитывалось в Мекке и триста их изваяний. Благополучие города напрямую зависело от караванов, снаряженных паломниками, и не только от привезенных ими товаров. Казна изрядно пополнялась и за счет услуг, оказываемых странникам: город пекся о пропитании и пристанище для огромного количества людей. Великолепно это понимавший Мухаммед первые три года остерегался открыто проповедовать новую веру при большом стечении народа. Лишь узкому кругу принявших новую веру толковал он божественные