– Прости, – сказала мама. – У нас сейчас нет денег. Нам пришлось доплачивать за размен. Подожди немного, мы займем у друзей.
– Я не знала, – растерянно пробормотала я.
Мне стало стыдно; я даже не думала, что у родителей может не оказаться свободных денег. Я всегда получала то, что хочу. Без промедления.
– Прости меня, мамочка, – попросила я. – Я дура.
Мне правда было очень стыдно.
– Ты у нас умница, – рассмеялась мама. – Это ты нас прости. Мы найдем деньги.
– Только попробуйте! – разозлилась я. – Даже думать не смейте! Обойдусь.
Через полгода у меня появилась новая мебель. Польская. Так себе. Но для врача и польская сойдет.
Я мыла свою квартиру до блеска, до хирургической чистоты. У меня такая привычка. Моя посуда, кафель, полы, мебель, санитарный фаянс в ванной и туалете всегда блестят и сверкают, как в рекламе. По этой же причине я не держу животных, но очень люблю их на большом расстоянии. Моя одежда всегда идеально отутюжена и вычищена, прическа уложена волосок к волоску, ногти ухожены. Многие, здороваясь, любят пожимать руку. Я ненавижу пожимать руки кому бы то ни было. Мама, смеясь, рекомендовала мне жить в резиновых перчатках. Из-за своей брезгливости я не люблю отдыхать на дачах без водопровода, в неблагоустроенных домах отдыха, не люблю длительные турпоходы, плохо убранные квартиры и неухоженных людей. Мне кажется это нормальным; странно, что это раздражает других.
Раздался телефонный звонок, я стащила с рук резиновые перчатки. Я всегда берегу руки и маникюр.
– Я Игорь, – представилась телефонная трубка, голос был мне незнаком. – Муж Лены Хорошевской.
– Здравствуйте, – удивилась я.
Он молчал, я ждала.
– Лена не знает, что я вам звоню. Она просила вас не беспокоить, – наконец сказал он.
– В чем дело? – нетерпеливо спросила я.
Меня ждала уборка. Каждая моя уборка была генеральной и всегда отнимала уйму времени. Я нетерпеливо ждала, он молчал.
– Ну говорите же, не стесняйтесь, – мягко произнесла я и мысленно пожелала ему расслабиться. Меня поджимало время.
– У Лены тяжелый сахарный диабет. Мы испробовали все, ничего не помогает.
– Я могу устроить консультацию хорошего эндокринолога, – перебила я его.
– Спасибо. Но сейчас у нее флегмона.
Я вспомнила Ленкины чирьи на пальцах. Огромные, багровые чирьи с белой головкой. От удара головки лопались и взрывались зеленым гноем с кровью.
– Фу! – орали мы и отсаживались от нее подальше.
У тяжелых диабетиков часто бывают гнойные воспаления. У них почти нет иммунитета.
– И что вы хотите? Положить ее в нашу больницу?
– Она лежит в хирургии вашей больницы. Я хотел бы, чтобы вы замолвили за нее слово. – Его голос мялся, его голосу было неловко. – Лена почти ослепла. Ей нужен