Проклятый, самодовольный, зажравшийся араб! Надо же было так подставиться! Пританцовывать в VIP-зоне компании, ежегодно делающей пол-ярда долларов! Журов покраснел, что с ним случалось редко, но быстро взял себя в руки и с ухмылкой ответил:
– Ты же знаешь, Идрис, в душе я ребенок. Херовое настроение, решил вот поднять старым и проверенным способом.
– Есть несколько свободных минут? Заглянешь ко мне?
– О чем ты! Для тебя всегда сколько потребуется. Не только как для директора, а в первую очередь как для друга! – раз Идрис по своим загадочным мусульманским мотивам называл его другом, пойди пойми его, то и Журов отвечал ему тем же.
– Выпьешь чего-нибудь для поднятия настроения еще одним старым и проверенным способом? – спросил Идрис, когда они развалились в креслах в его кабинете.
Журов дипломатично засмеялся. Идрис, в отличие от студенческих лет, больше не пил, но держал у себя несметное количество самых элитных алкогольных напитков.
– Виски, если у тебя найдется открытая бутылка.
– Как же не найдется, быть такого не может… Что там у тебя стряслось? Могу помочь?
Журов замахал руками, это личное, ничего не надо, он сам со всем разберется. Дома и с Варварой все в порядке, хотя, вот ведь неугомонная женщина, умудряется воспитывать его даже на расстоянии. Почему на расстоянии? Да потому что живет за городом, пристрастилась к садоводству, от цветов теперь не оторвать.
Идрис откинулся на спинку кресла и зачем-то спросил, хотя у них давно было принято перескакивать с русского на французский и обратно:
– Ничего, если я перейду на французский?
Постоянной практики языка у Журова давно не было, однако понимал он практически все, другое дело, что не всегда получалось с легкостью говорить самому, иногда требовалось усилие, приходилось подбирать, казалось бы, самые простые обиходные слова. А иногда французская речь лилась легко, насыщенная сложными оборотами и точными эпитетами. Порой алкоголь развязывал язык, бывало, наоборот, загонял в ступор. Сегодня виски сослужил хорошую службу.
– Ты знаешь, кого я видел в Париже неделю назад?
– Идрис, дорогой, откуда же я могу знать!
– Кароль! Твою бывшую подружку!
– Ты имеешь в виду журналистку из L'Humanité, на которой я не женился? С чего это вдруг? – довольно равнодушно поинтересовался Журов.
Идрис был разочарован спокойствием Журова, но виду не подал и продолжил:
– Ее самую. Ты знаешь, я случайно столкнулся с ней около года назад в одном издательстве. Она, к твоему сведению, не только популярная журналистка, но и известная писательница… Мы обменялись визитками. Она мне звонила несколько раз… и наконец застала!
– Что-то я не слышал о писательнице с таким именем. Конечно, я не великий специалист по современной французской литературе… Так, по старой памяти кое-что почитываю, немножко в Google копаюсь… Ни разу не встречал!
– Она