И пока еще он не очнулся в каменной каютке Нерубаевских катакомб,[6] чтобы осознать часть (только часть) с ним произошедшего. Это, в определенном смысле, впереди.
Ни Дайяну, ни Лихарева он грузить собственными сомнениями не собирался. Они раз и навсегда договорились с Новиковым (кстати – после напряженного разговора с Дайяной же), который единственно его понимал в почти полной мере, – не касаться проблем собственной адекватности и душевного здоровья. Иначе легко зайти слишком далеко. Лучше попросту: психи – так психи, нет – так нет. Начнешь углубляться, выяснять, обсуждать, диагностировать – верный путь к смирительной рубашке. Не джеклондоновской, к обыкновенной.
– Давайте лучше уточним наши позиции, – предложил он. – Последний с вами разговор, Дайяна, мне показался конструктивным. Вы вели себя как весьма разумная и отстранившая потерявшие смысл эмоции женщина. Мы могли бы принять вас в наше общество, как Ирину, как Сильвию…
Лицо Дайяны дернулось мгновенным тиком. Нет, пожалуй, Шульгин слегка перебрал. Так сразу предложить герцогине место горничной или приживалки – не всякая поймет правильно, найдет в себе силы здраво оценить обстановку. А с другой стороны, Александр сам видел, как легко адаптировались, оставив гонор, русские князья, полковники и фрейлины двора Ея Величества к положению шоферов, швейцаров борделей или… Но не будем, не будем уточнять.
– Спасибо за предложение, но планы у меня есть собственные, и вряд ли мы сможем найти общий язык. Вы просто не понимаете, о чем говорите. И правы вы только в одном – из того, что наши пути снова пересеклись, следует лишь вопрос: кому и зачем это нужно? Но уже не мне. Я сижу сейчас здесь и не могу найти никаких объяснений – зачем? На самом деле самое простое – у меня появилось желание вновь увидеть это место, я пришла и увидела вас. А теперь и этого господина, которого я неплохо помню. Леди Спенсер отзывалась о нем достаточно положительно. Вы от нее, это она дала вам формулу перехода? А для чего? Ваше появление здесь и раньше не показалось бы мне уместным, а теперь тем более. Или на Земле опять случилось что-нибудь неожиданное?
– Насколько я знаю, нет, – осторожно сказал Лихарев. – Простите мою инициативу, но я просто счел своим долгом найти кого-нибудь из руководства. Леди Спенсер последнее время ведет себя достаточно странно, вот хотя бы в истории с товарищем Шульгиным-Шестаковым… Есть и еще несообразные моменты…
– Стучать прибежал? – широко улыбнулся Шульгин. – Террор среды, как у вас говорят? Не донесешь ты первым, донесут на тебя? А мне казалось, ты к советскому яду нечувствителен…
Такая трактовка его поступка Лихарева, кстати, вполне устраивала. Не нужно придумывать ничего более сложного.
– Александр Иванович, все ведь зависит только от того, как назвать. По-вашему – стучать, по-другому – принять необходимые меры. Если на фронте вы узнаете, что ваш командир собирается перебежать на сторону врага с секретными