– Глаголь, ведьма, пред святыми угодниками, пред образом Спасителя сущую правду, – начал Филарет. – Ежли будешь таить правду, язык вытянем щипцами и тело твое поганое жечь будем. Аминь.
Лицо Ефимии за сутки до того побледнело и обескровело, что выделялось белым пятном на фоне прокоптелых круглых бревен.
«Помоги ему, Богородица Пречистая», – тайно молилась Ефимия во спасение Лопарева. Про себя не думала – смерть сидела перед глазами: шестиглавая, двенадцатиглазая, пятиязыкая, неотвратимая, как рок. Знала, с такого тайного спроса не уходят в жизнь. Только на смерть.
Молила Богородицу за малого сына, за Лопарева – возлюбленного, какого Бог послал на один час жизни. Двадцать пять лет прожила на белом свете и только один час радость любви пережила. Не много же дано Богом человеку!..
– Сказывай пречистым апостолам, какие вершат Господний спрос и суд, какой тайный сговор умыслили еретики Юсковы: Данило, Третьяк, Микула, Михайла и все ихо становище. Сказывай.
Если бы могла, Ефимия плюнула бы в лицо Филарету.
– Сказывай! – рыкнул Филарет и стукнул кулаком по столу. – Али запамятовала, еретичка, как совратила святого Амвросия Лексинского? Забыла, как околдовала сына мово Мокея? Еретичка!
– Еретичка, еретичка! – гавкнули апостолы, кроме Калистрата и Ионы.
– Дайте воды, батюшка. – И голос Ефимии потух – гортань пересохла.
– Нету тут, ведьма, еретика, который дал бы те воды испить. Барин твой, щепотник поганый, шесть днев шлялся без воды по степи, а не сдох.
У Ефимии екнуло сердце: Лопарева, возлюбленного, пытать будут!
– Праведник Андрей, растопи печку да накали клюшку.
Андрей кинулся к печке. Дрова уже наложены в печку, только серянку поднеси и засунь клюшку. Что и сделал праведник. Ефимия тяжко вздохнула – пытать будут. Только бы не кричать, не смочить щек паскудными слезами, а все претерпеть без стона и не порадовать мучителей воплем.
– Сказывай, еретичка! – рыкнул старец и подстегнул своих апостолов свирепым взглядом: молчать собрались, что ли?
Тимофей, Ксенофонт и Андрей накинулись на Ефимию, как голодные псы на теплые кости:
– Ведьма, ехидна стоглавая, сказывай!..
– Не зрить неба Юсковым – огнем-пламенем пожгем!
– Пожгем, пожгем!
– Совратительница, тварь ползучая, сказывай!
– Блудница, сиречь ведьма и нечестивка, ехидна и змея стожалая, сказывай! – трясся бесноватый Андрей.
Святой Филарет узрил промах.
– Кара нам, кара! – крикнул он. – Как вы, праведники, не узрили убруса на ведьме? Как правоверка стоит, гли-ко! Аль затмение навела на вас?
Андрей испуганно попятился:
– Свят, свят! Спаси мя, Владыко Небесный! Свят, свят!
Ксенофонт сорвал убрус (платок) с Ефимии, кинул