– Отпусти, урод!
В ответ Шестой поднял вторую руку, в которой оказалась верёвка с петлёй на конце, которую он и попытался накинуть на мою шею.
Адреналин переполнял кровь, поэтому руки действовали быстрее чем голова – я выхватил кортик из ножен и с размаху всадил его в удерживающую меня руку. Клинок с глухим стуком ударился во что-то под одеждой и соскользнул, не нанеся никакого видимого урона. Два следующих удара в бок и голову также встречали невидимую защиту. Шестой начал пятиться, втягивая меня в пассажирский отсек, не прекращая попыток накинуть петлю. В бездну! Время вежливости прошло! Правой рукой выхватил из кобуры пистолет, молниеносно перещёлкнул регулятор на боевые заряды, и приставив ствол ко лбу Шестого, вжал спуск. Тишину поляны разорвал кашель выстрела, Шестой дёрнулся и разжав руку завалился назад.
Упав на ноги, я скатился по лестнице, не выпуская из рук пистолет и кортик. Слегка потряхивало, но в голове всё так же билась мысль: «парни в беде, надо помочь!». Взяв пистолет наизготовку, я начал медленно подниматься по ступенькам. Из прохода выглядывали ноги Шестого, упавшего навзничь. Рука его так же тянулась вперёд, будто он всё ещё держал ею меня, но вокруг головы не было видно растекающейся лужи. Что же это за тварь такая?? В короткой синей вспышке выстрела я разглядел прятавшееся под капюшоном лицо. Точнее белую маску-личину. Если под робой он тоже покрыт такой защитой, то понятно, почему кортик даже не поцарапал его. И плевать, что этот офицерский знак различия для боя был предназначен в самую последнюю очередь. Клянусь, впредь буду с собой носить только боевой нож с дестабилизирущим манолезвием!
Медленно обойдя распростёртое тело, я направился к двери в кабину, когда услышал за спиной тихий шорох. Пересилив вновь накрывающий ужас, я медленно обернулся, и увидел, как Шестой медленно поднимается с пола, вперив в меня темноту своего капюшона.
– Что, тварь, тебе мало?! Держи ещё! – особо не целясь, я выпустил в фигуру в сером оставшиеся двадцать четыре снаряда.
Разрывные сердечники кромсали серую робу, и с глухим хрустом отталкивали Шестого, вновь и вновь опрокидывая его на пол. Не издавая ни единого звука, жуткое создание раз за разом поднималось с пола и пыталось подойти ко мне. На одежде не проступало ни пятна крови, хотя я отчетливо видел в разрыве его рукава, как предплечье правой руки практически оторвано, и держалось только на паре осколков.
Бездна! Дверь кабины слишком хлипкая, даже я парой ударов ноги смогу её вышибить, что тогда говорить об этой туше! Боевых зарядов больше нет, остальные тем более будут бесполезны. Выманить из корабля и улететь!
С последним выстрелом я рванулся вперёд, и ещё не успевший подняться Шестой только дёрнул уцелевшей рукой в мою сторону. Выскочив из машины, я переключил пистолет на стрельбу шокирующими снарядами и отбежал на десяток