– Здорово, дроздовцы! – гаркнул он.
Тысяча глоток затаила дыханье, чтобы через секунду загреметь отрывистыми слогами:
– Дра! Жела! Ваш! Высок! Родь!
Полковник снял фуражку, осторожно принял сосуд, до краёв наполненный пузырящимся шампанским, и отсалютовал им:
– Пью ваше здоровье, боевые друзья!
Надолго припал к братине. Когда оторвался, смоляные усы его были мокры насквозь, а распахнутые настежь глаза лучились азартом.
Невысокий Петерс благодаря пропорциональному сложению и преисполненной достоинства осанке не терялся на фоне великана Туркула. Глядя на выправку капитана, невозможно было догадаться, что он из студентов. В его спокойном лице с волевым подбородком просматривалась азиатчинка.
Петерс доложил о готовности к выступлению. С первым батальоном в бой шли две гаубичные батареи и две роты из нештатной команды, которую оборотливый Туркул сформировал в ближнем тылу втайне от начальства. Благодаря секретному резерву численность ударного кулака удалось довести до полной тысячи бойцов при восемнадцати пулемётах.
Полковник внимательно оглядел строй, щетинившийся сизым ёжиком гранёных штыков. Батальон был экипирован по форме – фуражки с малиновой тульей и белым околышем, на суконные малиновые погоны через трафарет жёлтой краской нанесена литера «Д». Запасные роты смотрелись разномастно, но и в них отсутствовали безшинельные, что было важно – приметы сулили раннюю зиму. Сытно позавтракавшие стрелки имели бодрый вид, хворых отсеяли заранее.
Во всех ротах значительной была офицерская прослойка. Только четвёртая состояла исключительно из солдат. Командовавший ею капитан Иванов наотрез отказывался пополняться интеллигенцией, ставя в строй пленных красноармейцев крестьянского сословия, которых он отбирал по одному ему известным критериям. Ни разу интуиция не подвела Иванова. Его рота считалась в полку одной из лучших, все солдаты в ней были рослые здоровяки.
С четвёртой соревновалась вторая рота, которой до недавнего времени руководил капитан Петерс. В её рядах находилось много шахтёров, мобилизованных весной в Донбассе. Вопреки догмам марксизма, из этих угрюмых рабочих парней с въевшейся в лица угольной пылью вышли стойкие белогвардейцы. У воспитавшего их Петерса ординарцы и связисты были исключительно шахтёрскими.
Туркул кратко, самыми простыми словами объяснил ближайшие задачи:
– Походным маршем с одним привалом идём в Дмитровск. Там – ужин и ночлег. Утром атакуем.
По команде дроздовцы разошлись для оправки и перекура. Через десять минут отряд тронулся. Ушла вперёд конная разведка. В голове колонны на гнедой красотке Гальке шагом ехал сосредоточенный Туркул. К красным, зверски замучившим его старшего брата-офицера, полковник имел персональный счёт.
4
По краю оврага, извилисто прорезавшего поле в видимости станции Золотарёво Орловско-Грязской железной дороги, залёг