Пускай и воображаемый.
В животе под моей ладонью опять что-то завибрировало, и я поспешно отдернула руку.
– Может, мне следует подождать, когда проснется Енош, чтобы он убрал гниль. – Между бровей Орли залегла складка, и это сильно пошатнуло мою уверенность: – Он ведь… уберет ее, верно?
– Девка, ты видела когда-нить мужика, который просыпался бы не угрюмым да раздраженным? Убирать гниль для хозяина…
– Немалый труд. – Я с трудом проглотила воздух, слабо отдающий вонью моего собственного разложения. – Да, я помню. Просто представить не могу, что он может быть таким жестоким.
Служанка издала невеселый смешок. Жестом она велела мне надеть туфли и вывела в коридор.
– Не могешь? Тогда ты вместе со стуком сердца потеряла еще и рассудок.
Может и так.
Лично я винила во всем свадьбу.
После того как я дала ему клятву, Енош чуть приподнял маску оскорбленного бога, позволив мне увидеть под ней любящего мужчину. Он избаловал меня сладчайшими словами и нежнейшими прикосновениями. Енош окончательно сломил мою выкованную ненавистью броню, оставив мое холодное умолкшее сердце беспомощным и беззащитным.
Теперь его маска вернулась на прежнее место и, кажется, сделалась железной, какая судьба будет ожидать меня, когда Енош проснется?
Пальцы снова потянулись к животу, раздвигая перья, подбираясь к бередящему раны хлопку.
– Я хочу, чтобы это исчезло. Мне все еще больно, невыносимо больно. Думаешь, он действительно сохранит раны навеки?
– Ах, девка, все будет хорошо. – Слова женщины капельку облегчили давящий страх, но лишь до тех пор, пока она, остановившись, не вытянула руку, закатав повыше рукава своего клетчатого платья. – Ну, покуда ты готова к худшему.
Кислая желчь обожгла мне горло при виде глубоких порезов, красными браслетами окольцевавших запястья Орли.
– Ты никогда раньше не показывала мне…
– Потому как ты не спрашивала, как я умерла, – сказала она, аккуратно прикрыв раны, и снова двинулась к мосту. – Ах, как злился хозяин, когда у него отняли маленькую леди с округлившимся пузом. О, я предупреждала его, но кто ж слушает старую Орли? Присматривать за ней было все равно че пасти стаю блохастых кошек.
– И что сделал Енош?
Пожав плечами, служанка пересекла тронный зал.
– Тащил меня за своей лошадью, пока Эйлам не пришел за моим дыханием.
Мышцы мои напряглись при звуке этого имени, а ноги сами собой остановились перед первой дырой в том мосту, что вел к Солтренским вратам.
– Если выйду наружу и Енош проснется, он подумает, что я пытаюсь сбежать.
Пышные формы Орли затряслись от смеха.
– Неважно, в какую сторону ты подашься, девка, в конце ты всегда окажешься в его лапах. Если б хозяин хоть чуток боялся, че ты смоешься, он бы не дрых сутками напролет.
Ссутулившись, я кивнула и потащилась за ней,