Мы прошли сотню шагов по левую сторону, где моему взору открылось великолепие водной стихии. За скалой, откуда выбежал конь, был настоящий водопад. Потеряв дар речи, я схватил обеими руками свою голову и с силой сдавил ее.
– Как это возможно?! – выдавил из себя единственные слова.
– Ну, это еще что, – ответил Никто. – У нас еще четыре уровня, которые ты не видел. Или тебе достаточно увиденного, чтобы остаться здесь навсегда?
– Нет-нет, – замотал я головой. – Еще, я хочу видеть все.
К этому времени к нам подбежала на коне Энни.
– Привет! – крикнула она. – Пап, меня пару дней не будет, не теряй.
– Ты к Эризо́ну? – спросил Никто.
– Да, ему становится хуже, – ответила Энни.
Слушав беседу, я достал из кармана пузырек с ярко-красной жидкостью и, протянув Энни, сказал: – Эта чудо-жидкость помогла выжить мне и кузнецу Кару, может, она поможет и твоему другу. Энни улыбнулась и искренне прошептала:
– Ему уже ничего не поможет.
Я потянулся к Энни и, взяв ее за руку, сказал:
– Я за четыре дня мог погибнуть тысячу раз, но не упускал малейшего шанса выжить.
– Хорошо, – ответила Энни. – Если ты считаешь, что твоя жидкость может помочь, то ты должен сам дать ее умирающему, поэтому после захода солнца ты идешь со мной к Эризону.
– Будь по-твоему, – ответил я Энни и, повернувшись к Никто, сказал: – Я бы, с вашего позволения, провел оставшееся время до вечера в этом чудесном месте, слишком много навалилось за последнее время на меня, хотелось бы собраться с мыслями, и я думаю, что это место наилучшее.
Никто уважительно поклонился мне и сказал:
– Да будет так.
Энни с отцом вышли, и тяжелые врата плавно закрылись за ними. Я остался один наедине с собой, лишь искусственно созданный ветер, шелест листьев и небольшое движение жидкости были моими соучастниками. Решив обойти просторы оазиса, я направился ближе к водопаду, путь, который проходил вдоль неширокой реки. Чем ближе я подходил к водопаду, тем сильнее билось мое сердце. Выбрав пологое место возле реки, я присел и зачерпнул в ладонь воды, и, сделав глоток, я почувствовал невероятный вкус. Никогда не думал, что дождевая вода может иметь такой аромат. Первая мысль намекнула мне, что вода должна была протекать по цветущему лугу, унося пыльцу растений с собой в оазис. Но чем ближе я подходил к водопаду, тем становилось невыносимо громко, а мне хотелось тишины, и я повернул к растущему дубу. Могущественное дерево было настолько велико, что мое тело со стороны могло показаться мелким насекомым. Я полностью расслабился и погрузился в размышление. Но все мысли, посещавшие мою дурную голову, перебивала одна единственная: если отец живой, где он может быть? К чему вся эта игра? И если есть некий источник, который играет сам с собой, ради самой игры – пусть он ведет эту игру сам и меня к самому себе. Под размышлениями