Последняя неделя августа подходила к концу. Портленд оказывается в подвешенном состоянии, тонко балансируя на стыке двух контрастных времен года. Дни еще были теплыми, но с наступлением вечера становилось прохладно, это можно ощутить по легким ветрам, что бродили между деревьями, слегка раскачивая их ветви.
И днем, и ночью улицы здесь предпочитали оставаться тихими. Обычные звуки движения, повседневной жизни и ритм города казались всего лишь далекими отголосками. Как будто сам район сделал глубокий, очищающий вдох, и в этот момент весь хаос и все заботы растворились в тишине.
Когда солнце опустилось за горизонт, забирая свои последние лучи, Лейла осталась наедине с искусственным светом. В комнате все еще пахло краской и новой мебелью, запах, казалось, просачивался в самые ее поры.
Она сидела на краю кровати: поза ее была созерцательной. Взгляд был устремлен на картонные башни, все еще загромождавшие пол, но не с той искрой волнения, которую можно было бы ожидать от человека, открывающего новую главу в своей жизни, а скорее тяжелым, смиренным взглядом. Как будто, глядя на них достаточно долго, она могла заставить их распаковаться без ее участия.
Лейла представила перед собой сцену, где словно по волшебству вещи внутри взлетают и плывут на свои места. Книги аккуратно выстраиваются на полках, одежда складывается в ящики и развешиваются по вешалкам, а мелкие безделушки разбрасываются по разным поверхностям. Но реальность упорно сопротивлялась. Коробки все так же стояли неподвижно, их содержимое молчало, ожидая, пока ее собственные руки не коснутся их.
– Еще не закончила?
Лейла перевела взгляд на дверь. Ее мать, небрежно прислонилась к косяку, она смотрела с понимающей улыбкой. Глаза у нее такие же темные, как у дочери. Волосы Пейдж были собраны в свободный хвост, выбившиеся пряди обрамляли ее лицо, отражая неухоженные локоны Лейлы.
– Я работаю над этим, – загадочно ответила она.
– Я вижу. И какова твоя стратегия? Смотреть на них до тех пор, пока не распакуются сами?
Лейла взглянула на нее исподлобья.
– Вообще-то, да, – Лейла вернула свое внимание коробкам.
В ее выражении лица не было и намека на поражение, вместо этого от нее исходило чувство надежды и озорства.
– Я пытаюсь пробудить свой телекинез. Это занимает больше времени, чем я думала.
Пейдж в удивлении подняла бровь, ее улыбка стала шире.
– Ну и как успехи?
– Как видишь, – она взмахнула рукой, смиренно принимая свое поражение. – Нет.
– Вот бы сила воли могла перемещать предметы, да?
– Именно! – Лейла вскинула руки в притворном раздражении. – Вот бы желания были лошадьми…
– Тогда, –