Я никогда не была спокойна. Амедео Ла Маттина

писал статьи в Neue Zeit, а это издание – библия мирового левого движения. Он вступил в полемику между Бернштейном и Люксембург, а с Энгельсом состоял в долгой переписке, что помогло понять и углубить идеи Маркса в Италии. Его интеллектуальный труд не ограничивался университетскими аудиториями: он сумел преобразовать застывшее социалистическое движение в Италии в партию. На Женевском съезде 1892 года Лабриола не примкнул к Итальянской социалистической партии – он всегда держался на расстоянии от политической арены ввиду критического склада ума: социалисты-теоретики должны быть не руководителями, а лишь учеными. Его теория была такова: в сознании трудящихся политическая партия не возникает сама по себе, для этого нужно время, обучение, знания. Не просветительская проповедь, а длительное и терпеливое обучение масс приведет к созреванию их сознания. Он знал, что «когда “некоторые” более или менее социалисты обращаются к необразованному пролетариату, аполитичному и по большей части реакционно настроенному, они почти всегда рассуждают как утописты и действуют как демагоги»[22]. Для Анжелики это был образец интеллектуала-социалиста.

      Анжелика считает «редкой привилегией» возможность слушать лекции Лабриолы. Он учит студентов мыслить оригинально. Однако она не воспринимает эту главную мысль: марксизм Балабановой долго будет оставаться крайне ортодоксальным, схематичным, не признающим раскола.

      Там, в аудитории римского университета, на лекциях Лабриолы, она решает вступить в социалистическую партию Италии.

      В Италии социалистическая партия уже представляет собой арену борьбы между реформистами и максималистами. Русской студентке пока недостает опыта, чтобы решить, к какому крылу примкнуть. Для нее партия – союз апостолов и братьев, объединенных на пути к земному раю. Она еще не поняла, какое чудовище эта политика и люди, занимающиеся ею. Она еще не осознала на собственном опыте, что худшее предательство – то, что совершает твой товарищ, тот, кто стоял рядом, тот, кто делил с тобой все тяготы и опасности. Но молодая Балабанова, слушая внутренний голос, доверяется инстинкту, примыкает к более радикальному крылу, которое в то время представляет Энрико Ферри. Лично к нему она не испытывает симпатии. Она считает его слишком поверхностным, в отличие от Леонида Биссолати, бывшего «воплощением антидемагогии». И все же ее привлекает революционное течение, а не правое, которое придерживается постепенности в преобразованиях. Анжелика очень внимательно слушает Лабриолу, который замечает эту девушку, не пропускающую ни одну его лекцию, сидящую «в дальнем углу класса»[23], с таким интересом и вниманием следящую за его мыслью. Вскоре ему становится известно, что русская студентка легко переводит политические и философские статьи с русского языка на французский и немецкий И что она вступила в ИСП (Итальянскую социалистическую партию) и хочет нести «социалистическое слово» в народ. Анжелика попадает в узкий круг студентов, которые после лекции сопровождают профессора в кафе