Лоркан, должно быть, осознает, что воля у меня сильнее всякого аргумента, который он может мне предъявить, поскольку его очертания расплываются в дым. Сбоку моей шеи касается прохладный воздух, скользит по краю челюсти, и я предполагаю, что он открыл дверь таверны. Но затем неведомая сила запрокидывает мою голову, заставляя взглянуть в затуманенное лицо, и я понимаю, что холод идет не с улицы, а от тени Лора.
Ты знаешь мое отношения к вызовам, Биокин.
Раздражение разливается по щекам.
– Ради Котла, это не вызов! – Я вырываюсь из его призрачного захвата. – Иди ползай по кому-нибудь еще, Морргот. По кому-то, кому нужно твое внимание.
Кому-то вроде Имоджен, думаю я про себя, но поскольку мои мысли всегда доходят до него, должна дойти и эта.
Его туманные глаза еще мгновение изучают мои, прежде чем исчезнуть в небытие, как отполированная монета, брошенная в самый темный канал в Люче. Хотя я пытаюсь выкинуть его из головы, когда возвращаются друзья, он не желает уходить, как затхлый запах, портящий настроение.
Настроение только ухудшается, когда час или около того спустя в таверну заходит Имоджен: с растрепанными волосами, размазанным макияжем и красным ртом, как у ночных бабочек в «Дне кувшина».
– Энтони, Лоркан попросил передать, что твое судно должно прибыть утром.
В отличие от сестры, она безупречно владеет лючийским.
Энтони пытливо вглядывался в мое лицо с тех пор, как вернулся в таверну. Как и остальным, ему хочется знать содержание моего разговора с отцом и Лорканом. Только, в отличие от остальных, он меня не выспрашивает.
– Я думал, нужно ждать еще неделю, – поднимает он глаза на Имоджен.
– Как говорят фейри, он подергал за нужные ниточки.
Имоджен бросает на меня короткий взгляд, разворачивается на пятках и уходит туда, откуда пришла, – вероятно, в спальню Лоркана. Король, видимо, времени зря не терял.
Глава 5
Лучи солнечного света пробиваются сквозь веки, и я недовольно стону, не готовая приступить к новому дню.
Не после вчерашнего.
Не после того, как я узнала, что Котел решил, будто я не способна сама выбрать пару. Ну да, мой послужной список совсем не впечатляет, тем не менее в конце концов я непременно выбрала бы идеального мужчину.
В попытке перевернуться на живот, я натыкаюсь на чье-то тело – высокое, широкое, теплое тело – и подскакиваю, как на пружинах. Но при виде разметавшихся светлых волос меня накрывает волна облегчения, за которой следует прилив тошноты.
Я кидаюсь в ванную, где меня выворачивает наизнанку. Когда, казалось бы, в желудке уже ничего не остается, горло обжигает новая порция кислотной жидкости. Нависаю над металлическим унитазом, наблюдая, как вязкая жижа стекает в отверстие размером с кулак, ведущее к тому, что, пояснила Ифе, называется септиком.
К