Но в наши дни богатые родители не хотят посылать своих сыновей к чужому человеку работать в тяжелых условиях, туда, где им может достаться и несколько подзатыльников. Они посылают их в столицы или самые известные пансионы Швейцарии, там, где они встретят принцев, будут играть в теннис, кататься на лыжах или плавать… А когда они оттуда приедут, их будут холить и лелеять. Вот она, педагогика людей чрезвычайно богатых и чрезвычайно «умных»!
Между тем, состоятельный отец не должен ослеплять богатством детей, потому что они будут слишком надеяться на будущее наследство и не станут прилагать усилий, чтобы научиться работать и самим выпутываться из сложных ситуаций. Им будет казаться, что все их желания и капризы должны удовлетворяться, они разленятся, а это худшее из того, что может случиться. Поэтому пусть родители как можно дольше держат детей в неведении относительно богатств, которые их ждут в будущем. Ведь так они привыкнут работать, научатся владеть собой. После этого с ними можно говорить о любых сокровищах, которые они получат; именно тогда, но не раньше.
К тому же, Господь именно так со всеми нами и поступает. Он – самый великий воспитатель, самый великий педагог. Он не показывает нам сразу же наследство, которое ждет нас наверху, в небесных банках. Тогда, считая себя бедными и отверженными, мы принимаемся за работу, прилагаем усилия. И вот, когда через пот и слезы мы наконец-то покажем, что достойны небесного наследства, перед нами откроются несметные сокровища. В этот момент мы поймем мудрость Вечного, не открывшего нам всего до срока. Посвященные, которые стремятся работать подобно Господу, также до поры до времени многое скрывают от своих учеников, чтобы те правильно развивались.
Будучи еще ребенком, – мне тогда было лет восемь, девять – я пошел работать в кузницу, но сделал это по собственной воле, потому что сам так захотел. Кузнец поручил мне качать мехи и раздувать огонь, и когда он бил молотом по наковальне, я ему вторил. Сыпались искры, и, глядя на них, я приходил в восхищение. Иногда искры попадали мне на ноги, от чего кожа вздувалась пузырями… А знаете, сколько я получал за свою работу? В переводе на французские деньги – 20 сантимов в день. Но тогда 20 сантимов – это было немало, и я был горд, отдавая их матери, ведь к тому времени