Андрей встает. Уже идет на выход, но останавливается.
– Простите, вы, случайно, не знаете, от какой болезни лечит молоко? – спрашивает он.
– Что?
– Молоко от какой болезни лечит?
– Обычное молоко?
– Ну да.
– Молоко… Кальций вроде.
– А, кальций кости, да?
– Да, кажется. – Нелепость разговора отражается в улыбке девушки.
– Ясно, спасибо.
Два часа спустя.
– Сука, и молоко поставь сюда! – кричит Андрей, направив на толстую продавщицу пистолет.
– Ка-ка-как-какое? – заикается продавщица.
– Обычное.
– У-у-у нас три марки…
– Быстрее давай!
Под красной лыжной маской уже скопились капли пота, из-за которых глаза Андрея начинают слезиться.
– Ка-ка-какое?
– Да любое!
Она ставит на прилавок бутылку молока.
– Пакет давай! – кричит Андрей.
Она трясущимися руками вынимает из-под прилавка белый пакет.
– Деньги туда!
Несколько тысяч отправляется в пакет.
– Молоко туда же! – Андрей вспоминает о воде. – И бутылку холодной минералки. Только, блять, не спрашивай какой! Любой, но холодной.
Всё перечисленное отправляется в белый пакет. Андрей осматривается. Больше в этом маленьком частном магазине и взять нечего. Не будет же он набирать чипсы для перепродажи.
Андрей хватает белый пакет и выбегает из магазина. Лицо под красной шапкой, словно манты на пару, медленно варится, а от пота он плохо видит синюю хонду на парковке.
Он на долю секунды замирает, потом, открыв переднюю дверь, ныряет на пассажирское сиденье машины.
– Погнали! Погнали! – кричит он водителю – читающей девушке.
Старый затхлый бар, в народе прозванный «Для интеллигентов», находится за помещением художественной выставки «Красота Сибири», коллекция которой не пополнялась с советских времен. Справа от бара – почти новый книжный магазин, где можно найти только утвержденные сверху книги.
И чтобы добраться до этих зданий, нужно пройти подземный пешеходный переход. Тут всегда играют музыканты.
Писатель спускается по лестнице и в самом конце, споткнувшись, чуть не падает. В переходе звучит гитара и разносится приятный мужской голос:
Зимотворенье во дворе,
Метельный заверт.
А ты, как муха в янтаре,
Навеки заперт…
Писатель познакомился с музыкантом недавно, холодным ноябрьским вечером. Они не знают имен друг друга, да и музыкант не особо любит рассказывать о своем прошлом. Говорит, что оно прошло и теперь он другой.
Музыкант одет в зимнюю светлую куртку, грязные синие джинсы. Он оброс, будто давно не стригся, – на лице борода и усы, но волосы чистые.
Писатель останавливается возле музыканта, закуривает. Песня заканчивается. Музыкант кладет гитару в черный чехол, протягивает руку писателю.
Рукопожатие.
– Ну и как сегодня? –