Также неожиданно как риха-хаттан налетел, также неожиданно он и исчез. За пару минут ветер стих, небо посветлело и грозный гул ушел за дюны. Стануэсса пошевелилась, попыталась встать, но это оказалось непросто: наполовину она была засыпана песком. Первым выбрался господина Харфиз и подал ей руку. Некоторые верблюды были засыпаны так, что из песчаных куч торчали лишь их головы, оглашающие пустыню возмущенным ревом. Помощники хозяина каравана принялись за работу, отвязывая веревки, которыми они успели прихватить груз, и побуждая животных освободиться от песчаного плена.
– Господин Харфиз! – окликнул Нурама наемник-Кемриз, прежде ехавший впереди каравана. – Крураб… – назвав товарища имя, он опустил глаза к земле.
– Что «Кураб»? – сначала не понял Харфиз охранника. Быстро подошел и увидел сам: Кураб – второй из наемников бывших в голове каравана, лежал на спине полузасыпанный песком. Вместо глаз аютанца темнели кровавые раны и изо рта вышла вспенившаяся кровь.
– Кураб! – господин Харфиз так и рухнул на колени возле него. – Как такое могло случиться? – старый караванщик недоумевал: Кураб был не только опытным воином, но и вовсе не новичком на караванных тропах. Кураб и Кемриз – его друг, стоявший сейчас рядом – не первый год служили охраной в его скитаниях, и уж такую небольшую беду как риха-хаттан переживали много раз. Какой-нибудь неприятности старый караванщик мог еще ожидать от двух наемников, замыкавших караван. Тех он не знал – нанял первый раз. Но Кураб… что могло случиться с ним? И глаза… риха-хаттан не мог нанести такие раны. Что же случилось? Зло нубейских демонов тронуло его? Ведь здесь по этой части пустыни так много их пристанищ: разрушенные святилища, древние гробницы, алтари да сооружения, назначение которых нормальным людям неясно. Хотя все повредили столетия и песок, все равно на всем этом есть печать чужой жизни, которая будто продолжает течь тайком.
– Это был не простой риха-хаттан, – мрачно глядя на мертвого друга, произнес Кемриз словно подтверждая его мысли. – Нубейские демоны. Их сила была в ветре. Боюсь, господин, с караваном что-то не так.
Нурам принялся счищать с тела Кураба песок, сгребая его широкими сухими ладонями, отряхивая одежду умершего и приговаривая: – Милостивый Валлахат, прими его душу! Усади рядом с собой! Кураб! Наш Кураб был хорошим человеком! Много света он добавит Небесам! Прими!
Слова