А выйдя на тропу, со мной произошёл самый приятный для меня случай. Мы шли быстро, уплетая имеющийся у каждого шоколад, чтобы утолить наступающий голод. Как всегда, Владимир шёл впереди, я метрах в десяти сзади. Однажды я приотстал от своего друга и в этот самый момент последний вспугнул рябчика, который седел на дереве вблизи от тропы. Рябчик, однако не стал улетать слишком далеко, а уселся на сучок как раз надо мной. Моё счастливое сердечко обмерло, не помня себя, весь дрожа от волнения, я снял с плеча ружьё, прицелился в птицу, но стрелять мешала рукавица. Я сбросил её и голой рукой схватился жгучий от мороза металл. Нажимаю на курок, раздаётся щелчок, но выстрела нет. Осечка. Снова взвожу курок и нажимаю. Гремит выстрел, и рябчик камнем валится в снег. Боже мой, сколько радости, я бегу к добыче, достаю её из-под снега и восторженно разглядываю. Мой первый рябчик в жизни, какое счастье! Я показываю его другу, а сам переполняюсь гордостью – мой первый трофей. Усталость, голод, холод, всё отступает от меня. Чрезмерно счастливый я долго несу рябчика в руке, пока, наконец, Владимир не убеждает меня положить трофей в рюкзак. Я уже представляю, как будут радоваться дома моей удаче, мне сразу показалось, что рюкзак потяжелел, хотя и весу-то в рябчике не больше трёхсот грамм вместе с потрохами и пухом.
Когда я снова почувствовал голод, то вспомнил о шоколаде. Удивительно, я никак не мог припомнить, куда он делся. Я напряг память, но ничего не вспомнил, тогда сунул руку в карман телогрейки. Шоколад лежал в кармане. Вот оно что значит пыл охотничьей страсти, даже не помнишь, что делаешь.
В пути от нас отстал Рэм. Непонятно, или он за кем-то погнался, или просто потерял нас, только сколь не звали мы его, бедный щенок так и не появился.
Домой мы снова пришли глубокой ночью, уставшие, измученные, голодные. Когда я разулся, то увидел, что большой палец правой ноги весь отморожен. К моему неудовольствию подстреленному рябчику никто не обрадовался, бросили птицу в холодильник и даже не стали его общипывать, оставив на потом. Единственный, с кем я мог поделиться своими впечатлениями, был Вовка, Чёрный Медведь, но жил он совсем в другом краю посёлка.
Но что значила моя обида по сравнению с теми приятными воспоминаниями, которые я принёс из тайги. После горячей ванны и сытного ужина я с великим блаженством залез под тёплое одеяло и, пока не уснул, перед глазами всё время проплывала тайга, полная причуд и неожиданностей, такая холодная, суровая, но такая влекущая к себе.
Рэм прибежал домой лишь через несколько дней, исхудалый, уставший. Для него это было первое крещение таёжника, и простим ему то, что он так боязливо жался к нам в тайге, боялся отойти от нас дальше десяти метров, ведь он совсем ещё молодой щенок.
Приятно, когда у тебя есть любимое занятие. В свободные минуты я мог подолгу перебирать свои охотничьи припасы, снасти, чистить ружьё, любоваться им. Когда