– Ну так что, отец? Теперь мне можно будет тратить деньги?
Он хоть и не бил со всей силы, но моё поведение выбило его из колеи. Он задумался и, перечитав письмо, спросил:
– Я соглашусь при одном условии.
– Каком же?! – мои глаза сверкнули от радости.
– Вот это – шаг к примирению наших родов, – он покачал передо мной листом желтоватой бумаги, – двести лет вражды могут закончиться вашей свадьбой с его дочерью. Не будет больше убийств твоих родных в подворотнях, внезапных отравлений на пирах, мир придёт в оба великих дома.
– Что ты хочешь? – его тон мне совсем перестал нравиться.
– Помолвка ваша состоится сейчас, свадьба через шесть лет, – жёстко сказал он, глядя мне прямо в глаза, – вот будет твоя плата за доступ к деньгам рода. Ты поможешь семье, и семья заплатит тебе за это.
– Энрико! Это слишком жестоко! Он ведь ещё ребёнок! – мама возмущённо бросилась ко мне, закрывая собой.
Но я уже всё решил. Деньги сейчас мне были важнее всего.
– Знаешь, я слышал одну притчу, отец, – я вышел из-за спины женщины и встал напротив него, – которая, как никакая другая, подходит под этот момент.
– Ну же, удиви меня, – усмехнулся он, приготовившись слушать.
– Один султан как-то объявил награду среди своих подданных, заявив, что тот, кто научит осла из его конюшен говорить, получит десять золотых монет. А если нет, соискателю отрубят голову.
– И что? Нашёлся кто-то смелый или глупый, кто вызвался это сделать? – его заинтересовала моя история.
– Да, один философ забрал деньги, осла и пообещал вернуть его говорящим ровно через десять лет, – я сделал паузу.
– И? В чём мораль притчи? – поторопил он меня, всё ещё не понимая.
– Десять лет – большой срок, – сказал себе под нос философ за воротами дворца, – за это время может умереть либо осёл, либо султан.
У родителей сначала отпали челюсти, затем они истерично захохотали, даже громче, чем в прошлый раз. Всхлипывая сквозь слёзы, глава рода умоляюще простонал:
– Дьявол меня забери, Витале, постарайся, пожалуйста, чтобы за шесть лет до твоей свадьбы не умер хотя бы Франческо!
Я сделал непроницаемое лицо, что ещё больше насмешило их.
– Сегодня же расскажу твою историю во дворце дожа, – посмеиваясь и вытирая слёзы, он поднялся со скамьи, – прости, но мне и правда пора. Не знаю, когда вернусь, но мне нужно быть в Константинополе. Деньги можешь брать у мамы, она точно не даст потратить тебе лишнего, как, например, это делают твои дяди.
Оба взрослых обменялись понимающими улыбками.
– А когда ты ответишь им? – я показал на письмо в его руках.
– За меня ответит Контесса, – он передал бумагу жене, – всё, обними меня, и я пойду попрощаюсь с твоими братьями.
– Береги себя! – я обнял его за шею, а он в ответ, растрепав мои волосы, направился к двери.
– Загляну к тебе позже, как провожу отца, – одними губами прошептала