На крыльях своей идеи он влетел в темную лабораторию. Рабочее часы уже давно закончились и в помещении было темно. Свет фонарей туннеля отразил в темных дверях его овальное лицо с выпяченным вперед почти обезьяньим упрямым подбородком, выпученными глазами под густым лесом спутанных бровей и тонкими, торчащими во все стороны седыми волосами. Он поседел довольно рано, когда его жена трагически погибла во время несчастного случая в ее цехе. Детей у них не было и, оставшись один, Майкон всецело занялся целительством и наукой.
Ученый провел карточкой по сенсору на двери, и она отъехала в сторону, впуская его, включившийся свет тоже не замедлил его поприветствовать.
Глава 3
Глава 3. Взрыв
На челноке оказалось шесть скафандров для выхода в открытый космос, но все они были мне велики. Даже наименьший из них был для меня неудобен, но я смог убедить папу, что, несмотря на это, я могу двигать руками и держать предметы.
Несмотря на тяжелый и неудобный скафандр, я прямо прыгал от радости, что впервые выйду в открытый космос. Отец проинструктировал меня, рассказал обо всех опасностях и, пристегнувшись друг к другу, мы вошли в переходный отсек и надели шлемы на голову. Воздух со свистом выкачивался из отсека, и мы начали дышать через скафандр. Гравитация тоже исчезла, превратив нас в невесомых существ. Шлюз открылся, и мы выплыли из корабля. Красота необыкновенная! Находиться между Землей и Луной – сплошной восторг! Кругом чернота, звезды светят ярко-ярко, и обе планеты показывают себя со своих самых лучших ракурсов. Но разглядывать красоту времени нет – пора за работу. Мы передвигались вдоль бортов, пристегивая себя к кораблю, передвигались дальше, отстегиваясь и пристегиваясь снова. Все инструменты, баллон, трос и прочее было прикреплено к нам.
Как же медленно работается в космосе! Громоздкие костюмы и неуклюжие перчатки мешали и раздражали невероятно. Но наконец все было сделано и мы вернулись в челнок. Еще раз взглянув на великолепие космоса, я нажал кнопку, закрывающую люк.
За все время работы я совсем не думал о наших преследователях. Но вот их корабли уже можно разглядеть и у нас пятнадцатиминутная готовность. Эти минуты показалось мне целой вечностью. Мы с папой совсем не были уверены на сто процентов, выдержит ли корабль, не порвется ли обшивка или не случится что-то еще? Я сидел молча, стараясь громко не дышать. Мне так хотелось обнять папу, но он был занят расчетами и графиками, и я боялся ему помешать.
– Папа, – сказал я, все-таки не выдержав, – можно тебя обнять?
Он притянул меня к себе, собрал в охапку, как раньше, когда я был маленький. Помню, я чувствовал его тепло и дыхание и мне становилось легче. В его объятиях в вновь почувствовал себя защищенным