Размышляя о совете министров и о своём с ним взаимоотношении, Протопопов держал в руках визитку, вручённую ему накануне стариком. Александр Дмитриевич, признаться и позабыл уже о том старике, за которого ему довелось заступиться накануне на улицах Петрограда. Но вечером того дня, когда все произошло, министр решил отдать в прачечную свой давно настиранный пиджак и доставая из карманов оного всякие вещички, наткнулся на визитку. На ней значилось надпись.
Марк Генрихович Региль.
Нотариус.
Ниже – телефон рабочего кабинета.
Александру Дмитриевичу нотариус был без надобности, признаться, но он решил позвонить старику и поинтересоваться о том, как тот добрался до дома со своей внучкой. Хотелось за всей этой политической чехардой коснуться на миг чего-то человеческого, а заодно напомнить себе, что об этом самом человеческом забывать не стоит.
Позвонил.
Поинтересовался.
Расстроился всей душой.
Оказывается, что у старика Региля после встречи с хулиганами схватило сердце и он умер сегодня днём. А разговаривал Протопопов с его внучкой, той самой которую от бандитов защитил. Представилась внучка Анной.
Тепло так пообщались.
И надо же было такому случиться, что когда Протопопов обозначил себя, представившись, то выяснилась одна любопытная деталь. Старик, выходя на улицу тем морозным утром, оказывается выполнял посмертное поручение своего последнего клиента (Региль вышел на пенсию с сегодняшнего дня) некоего Василия Михайловича Макарова, которое заключалось ни много и ни мало в том, чтобы вручить долговые векселя на имя некого Рубинштейна господину министру юстиции Добровольскому на общую сумму в 500 тысяч рублей.
Сразу после озвученного, Протопопов живо заинтересовался, хотя и постарался не подавать виду перед Анной.
– И что же, Марку Генриховичу удалось векселя вручить?
– Какой там, Александр Дмитриевич, дедушке после того как вы ушли плохо стало и мы сразу вернулись домой… – девушка вздохнула. – А теперь я ровным счётом не понимаю, как с векселями быть. Я ведь в Петрограде за дедушкой досматривала, а вот теперь уезжаю обратно в Париж сегодня вечером.
– А Николай Александрович так ждал, – вздохнул в ответ Протопопов.
Иногда для достижения цели, ложь – это вполне рабочий инструмент.
– Он вам об этом говорил? – встрепенулась Анна.
– Конечно, Аннушка, говорил. Я ведь в тот день от Добровольского шёл как раз.
– Вот знала бы и попросила дедушки отдать эти бумажки вам! Я теперь не знаю, что с ними делать… Александр Дмитриевич, милостивый государь, а может я тогда Вас попрошу… – Аннушка запнулась. – Извините, не подумала, не станете же вы за ними специально ко мне приезжать…
Вот