Необходимая жертва. Ника Лисовская

появляется Видящая, чтобы указать, кто создаёт перекос. А потом приходит Возмездие. Видящей нет.

      Она стала рядом с Никитой тоже облокотившись о стол.

      – Ну да, – кивнул парень почёсывая рыжую голову. – Все верно. Пропавшие есть. Тел нет. Видящей тоже нет. Так что тема не наша, а вполне может даже и обычная. Человеческая.

      – Угу, – отозвалась Женя, доставая из кармана телефон и поясняя: – Наберу Геру. Он один здесь. Города не знает. Мало ли что. И район тут не очень.

      Было темно и уютно. Словно мягкий кокон, в котором он, Герхардт Камински, лежал вытянувшись в полный рост и от удовольствия не мог даже пошевелить пальцами. Ему было так хорошо, как бывает в детстве, где-то на исходе болезни. Когда температура уже отступила и горло не болит, но ты знаешь, что тебя ещё пару дней продержат в постели и будут носить сладкий чай, любимый пирог и суп с гренками.

      – Герхардт, – он открыл глаза и увидел себя в самом деле лежащим в постели, в своей детской спальне. Зелёные полосатые обои, окно выходящее в сад за тонкой шторой. Его письменный стол, на котором никогда почти не случалось порядка, а стояли стопки недочитанных книг, ворох бумаг, альбомов и блокнотов. Стаканы с карандашами, коробки с красками. Все у него всегда было одной кучей, из которой Камински выдёргивал нужное. Дверь была приоткрыта и в узкую щель лился свет из маленького коридора на лестнице. Их с бабушкой дом был совсем крохотный. На втором этаже помещалась спальня, ванная и кладовка. На первом – кухня, гостиная и бабушкина спальня. Камински показалось, что он ощущал даже запах этого дома – древесина, ваниль, резкие бабушкины духи и какая-то еда, вроде жареной картошки. Герхард отчаянно захотел туда, в своё детство, что казалось одним беззаботным, летним прекрасным днём, где зреют в залитой солнцем листве чёрные вишни, звенит звоночек велика, а ты мчишься вперёд и от тёплого ветра волосы надо лбом становятся дыбом.