Через день к нему с Александром пришли Астрид и Аманда. День был важный, потому что именно тогда они собирались приступить к следующему этапу исследования – электромиографии. Роберт неосознанно откладывал этот момент, потому что чувствовал – электромиография покажет то, чего они раньше не видели. И не ошибся.
На снимках просвечивалась отличная от нормальной человеческой нервная система.
В нервные клетки корнями уходили микроскопические стебельки.
Пока Аманда и Астрид в полном гнетущем молчании ждали в гостиной, Роберт показал результаты Александру.
– Как такое может быть… – пробормотал Александр тихо и пораженно.
– Это мы и пытаемся выяснить.
– Этот синтез… – после недолгого молчания Александр наконец подобрал слово. – Этот синтез очень естественен в ее организме. Но как может быть естественно то, что неестественно? Ответ один – чудо, мистер Эндрюс.
– Я не верю в чудеса.
– Цветы в организме Астрид – как нечто само собой разумеющееся. Они наравне с прочими физиологическими процессами. Значит… значит, она была задумана такой высшими силами. Не могу подобрать иного объяснения.
Роберт хотел было возразить привычным пространным рассуждениям своего протеже, но вдруг понял, что ему, вы общем-то, крыть нечем. Александр прав. Пока что.
Настало время сказать о результатах самим Стенфилдам. Роберт не привык подбирать слова, поэтому заявил прямо и четко, глядя в глаза сначала Аманды, а потом Астрид.
– Из нервных клеток вашей племянницы произрастают стебли цветов. Они почти микроскопические и вплетены в нервную систему, опутывая собой все каналы.
– И как от этого избавиться? – спросила Аманда нетерпеливо.
– Пока сложно сказать, – вступил в разговор Александр. – Почти невозможно изменить саму природу человека, если она такова.
Аманда поджала губы и сухо произнесла:
– Уж постарайтесь.
Астрид все это время молчала. После позавчерашнего разговора с Робертом она в принципе еле шла на контакт, хотя очень старалась показать, что все в порядке. Прорывающиеся сквозь кожу бирюзовые цветки выдавали ее волнение. Для Роберта она была как открытая книга, но это не означало тривиальность. Наоборот, ее хотелось читать и перечитывать. Глянец и природа ее новизны побуждали открывать страницу за страницей и внимать робким строкам, которым на самом деле было что сказать.
В солнечном сплетении Роберта снова начинало неизбежно печь.
Весь оставшийся день он изучал результаты электромиографии. Точнее, просто смотрел на них и пытался понять – как так? Не уж-то и правда высшие силы постарались столь изощренно? Он бы даже сказал – креативно. Если это правда, то, получается, перед собой они могли наблюдать Нового Человека? Именно так, с большой