Александр Пушкин на rendez-vous. Любовная лирика с комментариями и отступлениями. Александр Пушкин

гетеры VI века до н. э., ставшее нарицательным во французской поэзии XVIII века. Из этих трех текстов последний в наибольшей степени проникнут чувственностью. Он перекликается со стихотворением Батюшкова «В Лаисе нравятся улыбка на устах…», где есть противопоставление «неопытной красы», «незрелой в таинствах любовного искусства» и вакхической страсти «владычицы любви». В пушкинских набросках подобного противопоставления нет, но в будущем оно прозвучит во многих произведениях Пушкина, вплоть до стихотворения «Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем…».

      1819 год

      Русалка

      Над озером, в глухих дубровах,

      Спасался некогда Монах,

      Всегда в занятиях суровых,

      В посте, молитве и трудах.

      Уже лопаткою смиренной

      Себе могилу старец рыл —

      И лишь о смерти вожделенной

      Святых угодников молил.

      Однажды летом у порогу

      Поникшей хижины своей

      Анахорет молился богу.

      Дубравы делались черней;

      Туман над озером дымился,

      И красный месяц в облаках

      Тихонько по небу катился.

      На воды стал глядеть Монах.

      Глядит, невольно страха полный;

      Не может сам себя понять…

      И видит: закипели волны

      И присмирели вдруг опять…

      И вдруг… легка, как тень ночная,

      Бела, как ранний снег холмов,

      Выходит женщина нагая

      И молча села у брегов.

      Глядит на старого Монаха

      И чешет влажные власы.

      Святой Монах дрожит со страха

      И смотрит на ее красы.

      Она манит его рукою,

      Кивает быстро головой…

      И вдруг – падучею звездою —

      Под сонной скрылася волной.

      Всю ночь не спал старик угрюмый

      И не молился целый день —

      Перед собой с невольной думой

      Всё видел чудной девы тень.

      Дубравы вновь оделись тьмою;

      Пошла по облакам луна,

      И снова дева над водою

      Сидит, прелестна и бледна.

      Глядит, кивает головою,

      Целует из дали шутя,

      Играет, плещется волною,

      Хохочет, плачет, как дитя,

      Зовет Монаха, нежно стонет…

      «Монах, Монах! Ко мне, ко мне!..»

      И вдруг в волнах прозрачных тонет;

      И всё в глубокой тишине.

      На третий день отшельник страстный

      Близ очарованных брегов

      Сидел и девы ждал прекрасной,

      А тень ложилась средь дубров…

      Заря прогнала тьму ночную:

      Монаха не нашли нигде,