Больше Кэп не решился идти на мост. Ему казалось, что доктор теперь будет там ждать его. Серебро, что дал доктор, Кэп спустил быстро. Он старался пить только самое дешевое, но когда ты все время пьян, очень трудно разобраться.
–
Кэп снова попытался пошевелиться, и понял, что теперь все тело стало чужим. К боли, которая обернулась вокруг него, словно шершавое ядовитое одеяло, добавилась жажда. И Кэп снова глухо застонал. Потом он почувствовал чье-то присутствие. Рядом, в темноте, кто-то был
– Постарайся открыть глаза, – услышал он женский голос.
Кэп постарался. Оказалось, что темнота не настоящая. Нужно было лишь открыть глаза.
Над Кэпом склонилась девушка. Убранные назад темные волосы, чистое лицо, высокие скулы и светлые, удивительно светлые серые глаза. Как море. Кэп смотрел в эти глаза и видел море. Девушка что-то говорила ему, а он смотрел на море. А потом прохрипел: «Пить». Он по-прежнему не мог сдвинуться с места, но говорить, как выяснилось, мог.
Девушка пропала и вернулась через некоторое время с водой. Мягкой губкой она смочила его лицо, а потом немного, совсем чуть-чуть влила ему в рот. Это было прекрасно. Кэп попросил еще, но она сказала, что пока рано. Он поверил ей и закрыл глаза.
Через некоторое время он услышал голоса. Они доносились до него, как сквозь толстый слой ткани, теряя в этой мягкой глубине смысл. Голоса сменились шумом инструментов, визгом пилы, шуршание и скрежетом. Кэп то просыпался, то засыпал, а шум, грохот и скрежет все продолжались и продолжались. Может быть, день, а может быть неделю.
–
Снова голоса. Мужской голос говорит, что неудачи – это нормальная часть любого исследования, а материал еще есть и нужно пробовать, пробовать, пробовать…
И опять были шум, скрежет, визг и удары металла по металлу.
А потом Кэп пришел в себя уже совсем другим человеком. Первое, что он узнал, когда попытался встать с постели, это то, что ног у него больше нет. Поверить в это было трудно. Точнее сказать, вместо бессильных ног, которые Кэп ненавидел, у него теперь было нечего совсем другое.