– Да, сэр. Трудно вам, русским.
– Парадокс в том, что я – прибалтийский немец. Но родился в России, поэтому карьеры пророка мне не видать, особенно со скандальным послужным списком. Так что Джон Рейнс станет моим рупором.
Спустя месяц по жидкой грязи, оставшейся после первых весенних дождей, тянулась крытая повозка, на передке которой сидели двое. Мулат в лохмотьях погонял пару тощих кляч, рядом на передке трясся монах в коричневом балахоне, накинув капюшон на голову. Представительный и хорошо одетый господин двигался впереди на неплохой каурой кобыле. До Монтгомери оставалось миль пять. Лучше преодолеть их до ночи. После войны в здешних местах неспокойно.
Берг никак не мог привыкнуть к коротким американским милям на суше. Видимые расстояния хотелось считать в кабельтовых, протяженность пути – в морских милях. Дома на Руси придется снова перенастраивать себя. Фунты легче, чем в Новом Свете. А еще пуды, золотники, сажени. Когда, наконец, человечество научится мерить длину, объем и вес единообразно?[1]
Группа из пяти всадников, неторопливо скачущих навстречу, насторожила. Александр проверил, удобно ли выходит «кольт» из кобуры. Понятно, что основная огневая мощь маленького отряда – Малыш Джон. Но пятеро на открытом месте и для него много.
Когда до встречных незнакомцев оставалось ярдов сорок, Том натянул вожжи. Берг принял влево, освобождая сектор обстрела.
Передний наездник, самый тучный из группы, носил форму лейтенанта северян. Двое были в серых конфедератских мундирах, а последняя пара напоминала прикид самого Малыша, когда его конвоировали в поезде. У всех винчестеры или винтовки Генри, четверо подняли их, лейтенант вскинул ладонь, призывая остановиться.
Военная форма вряд ли кого-то смогла ввести в заблуждение. Бандиты – они и в Африке бандиты. В Алабаме тоже.
– Что в повозке? – вместо «здрасьте» спросил главный, придерживая кобылу.
– Добрый вечер, сэр. Там гроб с телом моего брата, Витуса Берга. Матушка Христа ради просит перевезти его на родину.
Монах при упоминании о покойнике перекрестился. Потом правая рука спряталась под сутану. «Ставлю сотню, он там не четки перебирает», – подумал Берг.
– Койот, проверь. И монаха заодно.
Бандит в сером мундире подъехал к повозке со стороны служителя Господа и скинул капюшон с его головы. Худой мужчина, стриженный под горшок и с круглой выбритой макушкой, глянул на грабителя грустным взором.
– Не доверяя божьему человеку, выражаешь неверие во Всевышнего, сын мой. Покайся.
Всадник, на которого не слишком подействовало увещевание, зло усмехнулся, закинул винтовку за