Я промолчала, а когда мы достигли моих комнат, и вовсе велела обоим мужчинам ждать снаружи, отдавшись во власть горничных. Их опыт и расторопность не раз спасали меня от собственной неосмотрительности. Вместе мы были прекрасной командой.
Отмыв от пота, грязи и крови, они умастили кожу лавандовым маслом и нанесли на сгибы локтей, запястья и под мочками ушей духи с ароматом лилий. Покрыв мокрые волосы особым маслом и закрутив в тонкие жгутики, они дождались, пока я нагрею их до сухости. И тогда сняли заколки, распушив волосы волной крупных кудряшек, которые разделили на более мелкие гребнем с редкой резьбой.
Лицо покрыли тонким слоем крема с красящим эффектом, чтобы скрыть следы усталости. На щеки нанесли воздушные румяна, на веки – масляные тени нежно-серебристого тона, а на губы – помаду светло-розового оттенка, тем самым подчеркнув нежность моей внешности, полностью скрывая силу характера и несгибаемость в чертах лица. Никлос хотел видеть невинность белой драконицы, своей невесты. Я должна была олицетворять почти что святость, тем самым подчеркивая божественную природу ариуса в противовес грубой физической силе нориуса.
И как бы я ни противилась желаниям короля, раз за разом приходилось уступать. Однако я всегда умудрялась находить выход. Вот и сейчас, позволяя девушкам облачить меня в легкое и воздушное платье, покрытое сотней золотистых веточек и листьев, я вижу, что его основа сделана в точности так, как просила: простой каркас, удобная форма, не сковывающая движений.
В завершение водрузили на голову тонкий золотой обруч с черным камнем в центре, надо лбом. Неприятный, тяжелый, и кажется, что своими острыми гранями он вот-вот вопьется в кожу или запутается в волосах.
Я схожу с подиума, и девушки подставляют ажурные туфельки на высоком каблучке. Опираясь на руку одной из них, влезаю в туфли и разом становлюсь на полголовы выше. Последний раз покрутившись перед зеркалом, благодарю помощниц и выхожу к ожидающим мужчинам.
Время безнадежно упущено, Никлос будет недоволен, но к этому я уже привыкла. Поэтому иду прямо, с высоко поднятой головой. На губах высокомерная холодная улыбка – единственный способ отвадить нежелательных попутчиков.
– Дэр Аксель, на сегодня все, можете идти. Увидимся завтра, – отпустила я телохранителя, подходя к королевскому выходу в зал и замечая впереди высокую фигуру, окруженную деловитыми придворными. Когда мужчина отошел, секретарь почти вплотную приблизился ко мне, шепча:
– Дэра Амалия будет ожидать Вас в зоне фуршета, около розового фламинго.
Я едва заметно кивнула, и Август с поклоном удалился. Вскоре и Ник остался один. Он круто развернулся, и я увидела, как от гнева потемнели его глаза.
Мой король изволил гневаться.