Словно почувствовав, что атмосфера изменилась, Август под благовидным предлогом откланялся, и мы с Малей остались наедине. Скользнув глазами по залу, выцепила несносного Акроша, в свое время имевшего дерзость обвинить меня в заключении Винелии. Он, сверкая в полутьме серебром в волосах, держался в стороне и в невообразимых количествах поглощал виски. Почувствовав на себе мой взгляд, отсалютовал бокалом. Впервые он выглядел довольным: видимо, он уже знает о полной реабилитации Винелии. Интересно, что же их связывает, раз он так рьяно взялся за доказательства ее невиновности?..
– Это какое-то дурное веселье среди разрухи. Как можно развлекаться, когда в городе люди умирают из-за отравления солью? – прошептала Амалия, подходя ко мне ближе и вставая вполоборота, чтобы не светить слишком жестким выражением на лице.
Она стеснялась своей злости, расцветшей после объявления о трагической гибели Томара. Новый глава Академии, получивший должность в результате голосования среди преподавателей, Болдер Колье, не проявлял никакой симпатии к сироте. И только моя личная просьба остановила его, когда он вздумал исключить девушку из академии из-за бесконечных экспериментов, проводимых ею втайне, чтобы найти средство освободить отца. Амалия без конца таскала редкие ингредиенты, драгоценные реторты, зелья и уникальные книги из библиотеки Томара, перешедшей к следующему ректору. Болдер считал это блажью и распущенностью и хотел проучить магичку, напоминая, что папочка не придет на помощь, случись что. Однако пришла я, а со мной он тягаться не хотел, понимая шаткость своего положения, ведь были и другие претенденты на место ректора. К примеру, оставшийся не у дел Свентр, ставивший под сомнение любое его решение.
Маля поморщилась и вновь приложилась к бокалу с вином, покрытому золотистой пудрой, оставшейся у нее на губах. Облизнувшись, она негромко чихнула и только собралась перейти к насущным делам, как наше уединение нарушил самый неоднозначный человек в зале. Единственный из семейства Гадельер, оставшийся в столице, племянник Артана – Вест. Даже его матери не удалось вернуть сына в долины, хотя она лично заявилась в столицу пару недель назад и даже осмелилась прийти к королю. Неизвестно, о чем они говорили, но Ник дал добро, а парень уперся рогом и остался в Военной академии. Он хотел стать офицером. Хотел служить, сражаться против русалок и отомстить за погибшего друга.
Вест Гадельер за месяцы службы сильнее раздался в плечах, и, кажется, даже стал выше ростом. В его голубых глазах застыло выражение обиды и раздражения, но он никогда не показывал своих чувств, сохраняя дистанцию. С равноденствия Кристана я запомнила его совсем другим – более открытым и веселым, как мой брат. Это ушло в прошлое. Вест превратился в злую осу, жужжащую над ухом и пытающуюся впиться в любого несогласного. Он не верил в возможное перемирие, не верил эльфам и считал всех врагами. Ему крепко досталось в ночь Трезубцев и костей, и теперь злоба