Устав от неудач, тунеядка совсем затосковала, а затем мирно закемарила под фикусом.
В кафе наступила тишина, и стало слышно, как из радиоточки у буфетчицы полилась мелодия уже популярной песни.
Певица пела печальным голосом: «На тебе сошёлся клином белый свет, на тебе сошёлся клином белый свет…»
Грозин с Жекой пили промёрзшую полынную водку. В стаканах от горькой и зелёной жидкости шёл пар.
– Клин клином вышибают, – глубокомысленно изрёк Грозин, глядя на парок, идущий от водки. И Жека понял, что этот вечный рецепт от Грозина, относится к неудачному финалу его любовной истории.
– Может, Серёга, ты и прав – надо забыть… Забыть, что было! – согласился Жека и поднял стакан с водкой.
– За тех, кто в море! – произнёс Грозин свой универсальный тост на все случаи жизни и они чокнулись.
Грозин с Жекой засиделись… Кто-то из редких знакомых подходил к ним, присаживался поговорить и выпить за компанию.
За большими окнами кафе смеркалось, когда к столику, за которым они расположились, подошёл земляк Грозина, такой же зэк-условник из их этапа, по кличке Харя.
Вряд ли кто решился бы утверждать, что эта неблагозвучная кличка в действительности отражала особенности физиономии этого молодого человека. А появилась эта кличка у него в детстве и, как иногда происходит в таких случаях, от довольно редкой фамилии Харин. И с той поры крепко за ним зацепилась, и на то, наверное, нашлись свои причины. А его лицо без видимых изъянов, с глубоко посаженными и довольно живыми чёрными глазами, ничем не выделялось среди прочих обычных лиц.
Назвать Харина красавцем или симпатягой язык не поворачивался, однако сама кличка заставляла тех, кто слышал её впервые, более заинтересованно всматриваться в физиономию её обладателя. И каждый наверняка мог при этом обнаружить в лице Харина что-то особенное на свой взгляд.
В найбинском этапе оказались разные люди. Многие из них не помышляли здесь добросовестно трудиться, и для них условное освобождение, по сути, явилось краткосрочной командировкой на свободу, где они желали себе лишь удовольствий: вволю попьянствовать, оттянуться, как ныне говорят, от всей души, хотя последнее слово не совсем тут уместно. А далее следовало принудительное возвращение на зону, где таким любителям сладкой жизни приходилось досиживать свой срок, но уже с бонусом в виде прибавки за использованную не по назначению командировку на волю.
Многим, как дружкам Жеки, это временное пребывание на свободе обошлось гораздо дороже – они, образно говоря, раскрутились, совершив уже другие преступления, и заработали за них новые и более суровые наказания.
Харя не утруждал себя работой на благо народного хозяйства страны, лишь изредка появляясь на стройке, а потом куда-то словно испарялся… Да и в самой Найбе Харин появлялся нечасто и, судя по всему, болтался сейчас