Когда Лешка вернулся из больницы, где ему вырвали зуб, его встретил друг с распухшей физиономией, с заплывшими глазами-щелочками и разинутым в довольной улыбке щербатым ртом.
Выслушав Колькину историю, и по достоинству оценив его мужество, а так же воздав должное агрессивности пчел деда Корнея, Лешка поведал другу о том, что он видел, как рвали зуб дочери дядьки Платона Анютке. Ровесница Лешки, она тоже была у зубного врача.
– Представляешь, девчонка, а не заплакала даже, – восхищенно сказал Лешка. – Может зря мы ей клубнику-то?
– Оно, конечно. Но и ухи не казенные! Если бы чужие, тогда ещё куда ни шло…
– А давай покажем Анютке нашу поляну с земляникой у Данилова топила?
– И поможем ей нарвать ягод, да?
– Завтра с утра?
– По рукам?
– По рукам!
Друзья ударили по рукам. Они уже твердо знали, что настоящие мужские дела всегда скрепляются крепким мужским рукопожатием.
Месть или обида
Рассказ
– Все! – шестилетний Лешка расхаживал по избе, заложив руки за спину. Такое положение рук видел у деда Корнея, когда тот о чем-то думал. – Сегодня до обеда буду только маминым, а бабушка пускай останется без меня. Я не ее!
К такому решению мальчик пришел после долгих размышлений. Дело в том, что сегодня Лешкина бабушка собралась в соседнюю деревню в церковь, где хочет помянуть своих сыновей и мужа, погибших на войне, и поставить свечки за упокой их душ. Ребенку страсть как хотелось пойти с ней, но тут он натолкнулся на непреодолимую преграду: надо было хорошо вымыть шею, руки и особенно, ноги в цыпках.
– Посмотри на себя, антихрист! – всплеснула руками бабушка, когда внук пристал к ней со своей просьбой. – Куда ж я тебя такого грязного возьму? От твоего вида все святые разбегутся!
– Никуда они не денутся, – перспектива мыться вовсе не устраивала ребенка. – Пускай посмотрят на меня, я им обязательно понравлюсь. Я – хороший.
– Нет! Я сказала – нет! – сделала бабушка категорический вывод после пристального осмотра внука. – Не смеши людей, а быстренько умывайся, тогда возьму.
– Не хочу-у-у умываться! – Лешка начинал капризничать, пытаясь разжалобить бабушку, но та оставалась непреклонной.
От одного упоминания о воде у мальчика по телу пробегает дрожь: уж очень больно будет ногам! Они у него почти темно-коричневого цвета с болезненными трещинками на ступнях. Лешка утверждает, что они загорели, а бабушка с мамой, что они покрылись коркой грязи – закорели. Если шею и руки еще можно отмыть, то ноги вряд ли удастся привести в божеский вид за короткое время. Бабушка ждать его не станет, значит, он остается дома. Но упустить шанс повидать соседнюю деревню, зайти в церковь, где ни разу не был, ребенок не мог и прилагал все усилия для его осуществления.
На помощь