– Дело не требует отлагательств, мой повелитель.
Взгляд казался тяжелым: таким же, как налившиеся тяжестью ноги, тем не менее когда я посмотрела на Льера, ответа не дождалась. Его внимание принадлежало «его повелителю».
– Ньиаехт, – Золтер коротко кивнул возникшему слуге, – проводи аэльвэйн в ее покои.
Мужчины ушли в портал раньше, чем я успела что-то сказать, слуга указал в сторону, откуда мы пришли с Эйзер.
– Аэльвэйн.
Я шла, не чувствуя ничего, только глухие удары сердца. Хотя лгу, еще я чувствовала горящие на своих бедрах прикосновения элленари, от которых сходила с ума, продолжения которых желала так же отчаянно, как умирающий от жажды – прикоснуться к воде.
Да что там, он был моей водой.
Моим воздухом, моей жизнью, моей второй сутью, моей… парой?!
Пожалуй, эта мысль перебила все остальные, но я сумела ее удержать взаперти. До той минуты, пока осталась одна в своей спальне, и вот тогда в ход пошли подушки, статуэтки и предметы обстановки, которые, в общем-то, не сделали ничего плохого, но имели несчастье попасться мне под руку. То, что не получалось просто разбить, крушила магией, остановилась же только тогда, когда в комнате из целого осталось зеркало и кровать.
Тяжело дыша, глядя на окружавшую меня разруху, вскинула голову и содрогнулась: одна из нитей моей магии, видимо, зацепила цветы под потолком. Сейчас несколько отростков свисали безжизненными плетьми, и я зажмурилась. Никогда в жизни, никогда раньше я не ощущала в себе таких темных чувств. Майкл причинил мне боль, но даже его отъезд из Мортенхэйма не заставлял меня чувствовать себя так.
Всевидящий, нет!
Я не хочу становиться парой Золтера! Не хочу его желать! Не хочу!
Мне нужно увидеть брата!
Скользнула рукой в карман платья, достала перстень, который мне вернул Льер. Плеснув магией на первый попавшийся под руку осколок, вдавила острие в палец и вздрогнула, когда из-под него выступила капелька крови. Приложив палец к перстню, глубоко вздохнула, вспоминая Винсента. Отчаянно стремясь к нему, всем сердцем, всей душой.
Сначала ничего не происходило, потом по комнате скользнула дымка. На миг у меня закружилась голова, а потом сквозь туман проступили очертания кабинета. Так отчетливо, как если бы я, спрятавшись за эркерным окном, решила подглядеть за братом. Несмотря на поздний час, он сидел за столом, сцепив пальцы. Лоб прорезали глубокие морщины, делая его гораздо старше своих лет.
Сейчас, как никогда отчетливо, в его волосах выделялась седина, разбросанные по столу бумаги и артефакты – в беспорядке, которого Винсент не признавал – были где-то свалены в кучу, где-то громоздились друг на друга. Он повернулся в мою сторону, и на миг наши взгляды встретились: брат смотрел на меня в упор.
– Винсент, – сдавленно прошептала