– Спасибо, – сказала она, допивая молоко.
– Теперь можешь отдохнуть, – мужчина кивнул на свою кровать. – Этой ночью ты будешь в безопасности.
– А как же ты?
– Сегодня я не собирался спать. Эта ночь посвящена молитве Красноокому. У меня перед ним есть неоплаченные долги.
– Постой, – Каролина крикнула, когда мужчина уже был на пороге комнаты. – Как тебя зовут?
– Ера, – отозвался он и вышел из комнаты.
10
Клетка давила на Никостэриона. Уже слишком долго он был заточен, и единственной его компанией была Яся, сидевшая в такой же клетке. Один раз в день им давали еду и воду, в иное время посетителей не было.
Никостэрион и Яся почти не разговаривали. Лишь однажды у них завязалась беседа о принцессе – Никостэрион рассказал, что три года она жила на его острове, а Яся рассказала, что эти самые три года провела под заклятием Драговита, чем привела Никостэриона в дикий восторг – очень уж ему понравилась идея с подобным перемещением во времени.
Никостэрион пытался медитировать, чтобы перенести свое сознание в лесную хижину, где прежде он наполнялся силой. Но, сдерживаемый клетью, он едва ли мог это сделать. Яся же не оставляла мыслей о побеге. Она ждала, что очевидное решение, не пришедшее в голову ранее, внезапно объявится, и желанная свобода забрезжит перед ней.
Сегодня Яся проснулась оттого, что услышала крик Никостэриона. Она резко села и огляделась, словно пыталась понять, где находится.
Никостэрион стоял на коленях и, вцепившись в решетку клетки, тряс ее изо всех сил.
– Что произошло?
– Выпустите меня! – кричал Никостэрион.
Никостэрион кричал, словно вмиг обезумел. На его шее проступили вены, он тяжело дышал, словно страдая от нехватки воздуха, и дрожал всем телом, будто им овладела лихорадка.
– Никостэрион! – закричала Яся.
Звучание собственного имени словно привело мага в чувство. Он отпустил решетку и медленно повернулся к Ясе. Его лицо казалось иссушенным, словно у старика на смертном одре, а глаза безумными, как у сраженного проклятием.
– Что с тобой?
– Я видел их, – горло Никостэриона пересохло, оттого его голос звучал безжизненно.
– Кого?
– Жену и дочь. Они приходили ко мне.
– Никостэрион, это всего лишь сон…
– Нет! – откуда-то в его голосе снова появилась мощь. – Это был не сон! Магия пустыни и Этернарбоса может их вернуть. Они мне сказали.
– Это сон. Или дикая иллюзия. В пустыне нельзя верить тому, что видишь. Особенно, если видение пришло в плену врага.
– Ты не понимаешь, это было слишком реально.
– Как и прочие иллюзии.
– Это не было иллюзией! Зо и Лила говорили со мной. Они сейчас