Терапевтический эффект был очевиден. Едва пустивший корни в США иммигрант помогал вновь прибывшему прислониться к себе и зацепиться. И вот тогда эта странная сцепка создавала непобедимый тандем. Потом у него очень быстро появлялось третье колесо. Звалось оно «Колесо удачи» и начинало медленно, а потом всё быстрее и быстрее наматывать на себя новые знакомства, порождая новые связи, цели, и как ни странно, довольно эффективные планы по их достижению.
Только спустя десятилетия я понял, почему Горбачёву выдали Нобелевскую премию. Это был «реверанс» за такой щедрый подарок «братскому» американскому народу в количестве 2 000 000 человек. Немудрено, что переселенцы эти, часто с двумя высшими образованиями, с двумя руками и ногами, и худо-бедно говорящие по-английски, с детьми, и готовые работать по 24 часа в сутки, вывели США в середине 90-х годов на очень достойный экономический уровень.
Конечно, «Розочка номер ноль девять» и сосед её, поляк «Саул номер десять», никуда уже эту Америку не выводили, но внимательно следили за всем происходящим во дворе жилого комплекса, или как его называют: патио. Розочка была идеальной инкарнацией одесской бабушки на балконе, хотя всю жизнь свою провела в Ленинграде. Эта культурная прививка столичной жизни сквозила из неё в основном, в виде самоукрашательства, или, по крайней мере, желания привлечь внимание. Причёска её, всегда безупречно исполненная, сразу отправляла собеседника в категорию зрителя программы «Время» или концерта «Конкурса Советской Песни». Тот же властный и одновременно снисходительный взгляд позволял собеседнику не только выговориться, если удавалось, но и получить рекомендацию в ответ. «Розочка номер ноль девять» помнила все концерты и спектакли Ленинграда, начиная с послевоенной поры. Саму Розочку, если уж не помнили и знали, то заходили в гости и Кобзон, и Лещенко, и Пьеха, и Винокур и Хиль. Про какого бы артиста у неё не спрашивали, на каждого у Розочки было досье с подробностями, вплоть до описания черт руки, которой обсуждаемый держал чашку чая за новогодним столом у Розочки.
Если она находила свободные уши, а их на нашем патио было немного, то уж точно не упускала возможности залить их интригующими подробностями, но дозировано, чтобы хватило и на следующий раз. К тому же, будучи родом из культурной столицы, она обладала тактом не мучить собеседника, особенно если замечала, что ему надо идти по делам, или он заскучал.
Сосед её, поляк по происхождению, считал, что день нужно начинать в светлом костюме и, если всё сложится, то и продолжать