– Частенько нам приходилось слышать, как бьет полночь[7], – согласился я.
– И не раз доводилось бывать в скверных местах, – кивнул он.
– Да, не раз.
– Что ж… Быть может, когда-нибудь… ты начнешь относиться ко мне по-дружески?
– В каком смысле? – Я держался изо всех сил.
Карлос понизил голос, но тот оставался напряженным.
– Ты считаешь меня кем-то вроде младшего брата, Дрезден. Ладно, я не против. Но черт возьми, не держи меня за идиота. Я прекрасно вижу, что творится.
Я смотрел будто сквозь него и молчал.
– Если ты попал в беду, – продолжил он, – если нуждаешься в помощи, просто поговори со мной, чувак. Ты обязан со мной поговорить!
– С чего бы? – спросил я.
– С того, что происходит нечто страшное, – твердо ответил Карлос. – Повсюду сверкают ножи, и я должен сделать так, чтобы они не вонзились в спину Белого Совета. С того, что ты связался с монстрами и они творят с тобой жуткие вещи, а сам ты, как видно, этого не понимаешь. И еще с того, что ты оперируешь могучими силами, друг мой, и можешь причинить слишком большой ущерб. Я знаю тебя, Дрезден. Ты мне очень нравишься. Но ставки слишком высоки, и я не могу закрыть глаза на очевидные вещи.
– Это угроза? – спросил я куда мягче, чем мог бы.
– Раз уж мне все очевидно, – сказал он, – то остальным – тем более. Поговори со мной. Позволь помочь тебе, Гарри.
На секунду я задумался.
Рамирес – грозный союзник. И – Богом клянусь! – очень неплохо, когда в твоем углу ринга имеется искусный чародей. К тому же он популярен среди молодых Стражей, и, если заручиться его поддержкой, другие тоже перейдут на мою сторону.
А еще Рамирес пользуется благосклонностью чародейского истеблишмента. Ясное дело, я тоже не лишен сторонников во влиятельных кругах, но со временем Карлос стал примером для нового поколения Стражей. В отличие от предшественников, он проявлял больше сочувствия, следствие вел стремительно, но с выводами не торопился, а за соблюдением законов магии и безопасностью Белого Совета чародеев следил так же зорко, как Стражи былых времен.
Помощь моего друга Карлоса пришлась бы весьма кстати, но если рассказать правду, Страж Рамирес непременно проинформирует Совет Старейшин о моей связи с Томасом, поскольку для Стража это вопрос чести. С учетом всего прочего такой шаг вряд ли можно назвать неразумным, но с таким же успехом я мог навеки заморозить брата в холодильнике. Старейшины не допустят, чтобы мои отношения с Томасом превратились в потенциальный рычаг влияния на Белый Совет. Скорее, надавят на меня в профилактических целях, или… попросту сделают так, чтобы этого рычага не стало.
Сколько себя помню, Белый Совет не приносил мне ничего, кроме горя и печали.
Карлос Рамирес – мой друг.
Но Томас – мой брат.
– Даже не знаю, о чем рассказать, Лос, – соврал я. – Я наводил связи для Мэб.
– Наводил связи? – переспросил Карлос. – Видишь ли, о твоих поступках ходят слухи,