Так и этот блестящий свежей краской, доведённый до своего, наверное, максимально возможного технического совершенства и аэродинамических форм, аппарат.
Несмотря на охаивание при жизни диванными интернет-экспертами, этот СВВП фирмы Яковлева ему нравился.
– Вы его так намеренно задом загнали, чтобы удобней было выкатывать на полётку?
– На самом деле так удобней было и закатывать, – пояснил начальник ТЭЧ, – сподручней подруливать носовой стойкой, ставя вкось. Оказался длиннее Як-38 почти на метр.
– Здесь изменена носовая часть – в конкретном варианте штурмовика под установку ЛТПС[76]. Для сохранения центровки удлинили и хвостовую часть, – это уже подвязался пилот, незаметный в своём повседневном техническом комбинезоне.
«Вот его-то мне и надо».
– Товарищ старший лейтенант, надо обсудить задачу, – приглашая отойти в сторону. Вновь обращая внимание на смурное выражение лица пилота. Даже угрюмость, показавшаяся ему прямо-таки нездоровой.
«Что это – недовольство номинально гражданского человека, вдруг без каких-либо предупреждений призванного, включённого в секретный научный проект? И как выяснилось, заброшенного за полмира и вообще чёрт знает куда?»
Ознакомившись с личным делом, он знал, что присланный командованием лётчик, Митиков Юрий Иванович, досель числился в запасе, работая в ОКБ Яковлева испытателем. Специалист по «вертикалкам», неоднократно участвовавший в отработке полётов с авианосца. В том же досье говорилось о его поездке в Афганистан в составе экспериментальной эскадрильи Як-38. В зачётном списке вылеты на боевую штурмовку моджахедов.
«То есть командировки в ВС[77] для него не редкость. Или здесь кроется подоплёка психологического характера, лежащая в профессиональной специфике?»
Попались ему как-то любопытные измышления, где сравнивались психотипы пилотов обычных самолётов и пилотов геликоптеров. Вертолётчики описывались как люди нередко замкнутые, настороженные. Причина в специализации: вертолёт – это такой летательный аппарат, который если вдруг что-то в нем откажет, падает безоговорочно. Не спланируешь, как на самолёте. И катапульт нет.
Вертолётчики всегда с подозрением прислушиваются к своему тарахтящему агрегату, в любой момент ожидая неприятностей, имея в запасе лишь секунды, чтобы сбросить шаг винта или предпринять другие действия, избегая катастрофы.
«А если проводить аналогию – большой процент аварийности СВВП приходится как раз таки на „вертолётные” режимы полёта. Тем паче что „Як“ конь, в какой-то мере мало объезженный. Может, поэтому?..»
Летун смотрел в молчаливом вопросе – какие будут обоснования полёта.
Скопин вкратце довёл, что счёл нужным, стараясь придать разговору содержание предполётного инструктажа,