интересам Австрии. Неудовольствие России возникло вследствие того, что король в делах Курляндии поступил не в пользу русских интересов, а примас, с частью дворянства, подозревая короля в намерении ограничить польскую вольность, обратился к России с просьбою о защите, в случае, если король предпримет что-либо против республики. Вскоре дела приняли другой оборот. Курфюрст Саксонский нашел возможность успокоить венский двор, подписав прагматическую санкцию, а России обещал соображаться с волею императрицы касательно Курляндии. Таким образом, оба двора соединились, чтобы доставить ему польскую корону. Посланникам их были даны повеления совершенно противоположные первым, а именно, объявить примасу напрямки, что их дворы не признают никакого другого короля Польского, как только курфюрста Саксонскою, и что русская императрица будет поддерживать избрание этого принца всеми силами, если республика не примет его добровольно. Петербургский двор собрал два корпуса войска: один в Украйне, на литовской границе, другой в Лифляндии, на курляндской границе. Между тем Франция не щадила ни денег, ни труда, чтоб заставить избрать королей Станислава. Примас и большая часть шляхты, видя, что русские хотят господствовать над ними, что дело шло о подчинении себя иностранным державам, после чего они должны будут утратить свое liberum veto, составляющее самую существенную часть польской свободы, соединились в пользу Станислава. Написали во Францию, чтоб он поспешил прибыть в Польшу и присутствовать при своем избрании. Собравшийся для выбора сейм начал свои действия 25 августа и продолжался, невзирая на сильные противоречия, до 12 сентября, день, в который Станислав Лещинский был вторично провозглашен королем польским общим голосом всей собравшейся в Коле (выборном поле) шляхты. Станислав прибыл в Варшаву 9 того же месяца и жил инкогнито в доме французского посланника. Примас и его партия из шляхты считали торжество свое совершенным, в той надежде, что как бы ни были недовольны петербургский и венский дворы таким исходом дела, а им все-таки не удастся расстроить решение почти всей нации.
В Петербурге и в Вене были известны интриги Франции и примаса. Императрица приводила в действие всевозможные пружины, с целью отвратить избрание Станислава, и надеялась проволочками дать партии курфюрста возможность увеличиться, так что он будет избран в короли без открытого разрыва. Ее посланники в Варшаве имели приказание не скупиться ни деньгами, ни обещаниями для ослабления французской партии. Она писала литовским чинам, выражая свою готовность поддержать свободу республики. Цель ее была склонить всех сенаторов великого княжества к отторжению от Польши. Но она не успела в этом вполне. Только небольшое число отделилось и перешло за Вислу, в деревню под названием Прага. В том числе, крайне незначительной в сравнении с остальною шляхтою, находились епископы Краковский и Познанский, князь Вишневецкий и некоторые другие. А между тем они-то и дали ход всему делу и посадили Августа III на польский
