Записки о России первой половины XVIII века. Христофор Генрих фон Манштейн

этою неосторожностью. Он велел сказать шведам, что ему дан приказ покончить с делом в одни сутки, а не то прервать переговоры. Хитрость удалась; доведенные до крайности шведы согласились на уступку Выборга, и договор был заключен и подписан до приезда Ягужинского. Последнего это поразило как громовым ударом, и тем сильнее, что он не посмел и придраться ни к кому; это еще пуще его раздражило. Он не мог простить Остерману этой проделки. Впрочем, надобно отдать ему справедливость; когда он был назначен кабинет-министром, то находился, по крайней мере наружно, в ладах с Остерманом. Это согласие может быть приписано и болезненному состоянию обоих, не позволявшему им видеться друг с другом за стаканами, потому что, как скоро Ягужинскому приходилось выпить, уже ничто на свете не в силах было сдержать его запальчивость.

      В начале 1731 г. в Москву прибыл принц дон Эмануил, инфант Португальский, с намерением жениться на императрице Анне. Этот проект был делом имперского посланника гр. Братислава, писавшего о том в Вену, где в то время находился инфант. Императорский двор одобрил план и отправил принца в Россию. Здесь он был принят с подобающим отличием и всевозможными почестями, но о браке не хотели и слышать. Пробыв несколько месяцев в Москве, инфант возвратился в Вену.

      Граф Бирон нисколько не одобрял проекта гр. Братислава, и в продолжение нескольких месяцев относился к нему очень холодно. К счастью, что в то время венский двор не имел надобности в помощи России, иначе искательства его были бы безуспешны, потому что любимец не поддерживал интересов этого двора. Но вскоре дела приняли другой оборот, и во все время царствования Анны венский кабинет имел большое влияние на дела России.

      Несмотря на то что лета позволяли императрице Анне вторично выйти замуж, она не хотела об этом и слышать, но зато позаботилась о выборе себе преемника. Первым делом ее в этом смысле было удочерить свою племянницу, дочь герцога Карла-Леопольда Мекленбургского и сестры ее, Екатерины Ивановны. Эта принцесса отреклась от протестантства, и имя Екатерины, полученное ею при крещении, переменила на имя Анны. В то время ей было только двенадцать лет, а между тем императрица уже выбирала ей супруга. Сначала выбор ее остановился на прусском доме, именно на маркграфе Карле; начались переговоры, и дело уже довольно подвинулось, как находившийся при берлинском дворе министр императора, маршал Секендорф сообщил о том своему двору; этот, встревожившись, приказал Секендорфу всеми силами стараться расстроить дело. Это удалось благодаря многим интригам. А в супруги принцессе Анне венский двор предложил принца Антона-Ульриха Брауншвейг-Люнебургского, племянника римской императрицы. С согласия русского двора, этот принц приехал в Петербург в 1733 г. Когда он предпринимал это путешествие, казалось, счастье открывало ему свои объятия, и его ожидало высочайшее благополучие, а между тем последующие события доказали, что он приехал в Россию как для своего собственного несчастия, так и для несчастия