Возвращаюсь ко второму брату. Он провел несколько лет в кенигсбергском высшем училище, отсюда он бежал, чтоб не попасть под арест, которому подвергался за некоторые некрасивые дела. Возвратясь в Курляндию, он убедился, что не может существовать без службы, поэтому в 1714 г. отправился в Петербург. Здесь он домогался должности камер-юнкера при дворе кронпринцессы, супруги царевича. Однако такое домогательство со стороны человека, столь низкого происхождения, показалось слишком дерзким; ему отвечали презрительным отказом и посоветовали даже скорее убираться из Петербурга. По возвращении в Митаву он познакомился с г. Бестужевым (отцом великого канцлера), обер-гофмейстером двора герцогини Курляндской; он попал к нему в милость и пожалован камер-юнкером при этом дворе. Едва он встал таким образом на ноги, как начал подкапываться под своего благодетеля; он настолько в этом успел, что герцогиня не ограничилась удалением Бестужева от двора, но еще всячески преследовала его и после, отправив Корфа нарочно в Москву жаловаться на него. А Бирен своею красивою наружностью в скорой времени так вошел в милость у герцогини, полюбившей его общество, что она сделала его своим наперсником. Курляндское дворянство исполнилось зависти к новому любимцу; некоторые лица пытались даже вовлечь его в ссору. Необходимость иметь поддержку в дворянстве заставила Бирена искать союза в одной из древних фамилий. Несколько раз ему отказывали; наконец он навязался фрейлине герцогини, девице Трейден, на которой и женился еще до получения согласия ее родителей. Теперь он надеялся, что дворянство примет его в свою среду, однако встретил жестокий отказ.
Русское министерство также его не терпело, как и курляндское дворянство. Всех возмутил его поступок с Бестужевым, от этого и в Москве его ненавидели и презирали. Дело дошло до того, что незадолго до кончины Петра II, когда Корф ходатайствовал об увеличении содержания герцогине, министры верховного совета объявили ему без обиняков, что для ее императорского высочества все будет сделано, но что не хотят, чтобы Бирен этим распоряжался.
Выше было упомянуто, что в числе условий, которые депутаты должны были предложить новой императрице, было и то, чтобы она оставила своего любимца в Митаве. Хотя она и дала на это свое согласие, однако Бирену приказано было следовать за нею не в дальнем расстоянии, а как скоро императрица объявила себя самодержавною, Бирен был пожалован в камергеры, затем, в день коронования, возведен в высшие должности, как упомянуто ранее.
Когда герцог Фердинанд Курляндский, последний потомок дома Кетлеров, умер, Бирен происками своими добился избрания в герцоги. Таким образом,