Положение пленных, попадавших в большие рабочие дружины, назначаемые на полевые работы, было значительно хуже, но еще тяжелее было положение тех, кто попадал на какие-либо работы публичного характера: проведение дорог, осушку болот и т. п. Одними из самых тяжелых, как по характеру, так и по продолжительности работы и по недостаточности питания, были работы на шахтах и рудниках.
Очень дурной репутацией в этом отношении пользовался Брюкский каменноугольный район. Следует отметить, что продолжительность работы пленных в шахтах была значительно больше, чем остальных шахтеров, и не была ограничена какими-либо определенным временем; при этом военнопленные, назначенные на работы в шахтах, не всегда являлись специалистами и часто имели слабое здоровье.
И пленные, и сами австрийцы говорили, что раненые на фронтах не дадут России столько инвалидов, сколько дадут их австрийские шахты из солдат, взятых в плен вполне здоровыми.
Самым тяжелым было положение пленных солдат, назначаемых на работы во фронтовой полосе под Изонцо, и русские пленные называли Изонцо-фронт «фабрикой инвалидов».
Стараясь быть возможно беспристрастным, я все же должен признать, что и без полувымышленных раздутых русскою прессой пресловутый «немецких зверств», положение военнопленных было достаточно тяжелое.
Теперь, когда прошли годы и тяжесть пережитого полузабылась, трудно воскресить в себе и те настроения, которые тогда испытывались почти каждым военнопленным, и дать хотя бы самому себе точный отчет в них. Но в то время у всех вырвавшихся из плена – инвалидов, прибывших по обмену, и бежавших из плена – воспитывалось и тяжестью плена, и оскорбленным национальным самолюбием, и какой-то внутренне чувствуемой многими потребностью самореабилитации, то чувство, которое формировало потом из инвалидов ударные батальоны и дружины смерти и многих из них толкнуло в незабываемый Ледяной поход[28].
Для того, чтобы обстановка, в которой подготовлялся и произошел побег генерала Корнилова из плена, была возможно ясна, я должен сделать здесь одну существенную оговорку.
Независимо от моего личного желания или нежелания, мне придется особенно останавливаться на одной стороне плена, придется очень много говорить о героических попытках к побегу из плена, о подвигах истинного мужества и самоотвержения многих офицеров и солдат, имевших то или другое отношение к главной теме моих воспоминаний – побегу из плена самого генерала Корнилова. Но если бы я говорил лишь о них, то картина плена получилась