– Могу работать конюхом или учителем танцев, – с печальной улыбкой произнес Николас, однако он почти не шутил. Кроме этого он вряд ли что-то умел. Впрочем, и за лошадьми ухаживал только в детстве, однако знал, что справится.
– Постараюсь найти занятие понадежнее, – пообещал отец, хотя пока не знал, каким образом сумеет это сделать. Ради спасения сына и внуков он был готов на любые жертвы.
Через несколько минут Николас уже ехал в своем «бугатти», глубоко погрузившись в размышления. За рулем прекрасной спортивной машины он думал о том, что привычная жизнь закончилась на долгие годы, если не навсегда. А Пауль пытался смириться со скорой потерей семьи и разлукой с самыми близкими, дорогими людьми. Мелькнула мысль поехать вместе с ними, но как же бросить поместье? Нет, он должен остаться на своей земле, со своими арендаторами, чтобы вести хозяйство и хранить наследие предков, которое с детства привык свято уважать. Да и немолод он уже, чтобы мотаться по свету. Не хватало Николасу нянчиться со стариком, достаточно и детей. Пауль знал, что должен остаться дома, но сын вместе с мальчиками обязан бежать, причем немедленно.
Николас приехал в Альтенберг, оставил машину и прошел на конный двор, где друг уже работал с Плуто. Алекс методично заставлял питомца повторять различные аллюры, в долю секунды изменять направление, стоять на задних ногах, выполняя коронный трюк липицианов под названием «леваде». Трудно было не заметить, что за несколько недель учитель и ученик добились великолепных результатов: долгие часы занятий не прошли даром. Плуто обладал врожденным артистизмом, так что в Вене, несомненно, его ждал успех, хотя Алекс все еще находил, к чему придраться. Сейчас, увидев, что друг по обычаю уселся на ограде, он помахал ему в знак приветствия.
– Ну и как прошел разговор с отцом? – осведомился он через плечо. – Было очень страшно?
Николас пожал плечами. Лгать не хотелось, но еще больше не хотелось говорить правду. Пока он и сам не успел пережить всего, что услышал: новость оказалась слишком безобразной, слишком пугающей. Вместе с сыновьями ему предстояло бежать в неизвестном направлении, без цели, без средств к существованию. Рассказ отца до сих пор казался кошмаром, и хотелось одного: проснуться и узнать, что все это неправда, сон или дурная шутка. Однако он понимал, что не проснется. Алекс тем временем заставил коня совершать легкие прыжки – прием под названием «курбет». Николас уже много лет с интересом наблюдал, как старательно друг работал над этой фигурой, так же как и над другими знаменитыми, почти балетными движениями – «каприолем» и «крупадой», в которых сильные животные словно невесомо парили в воздухе. Сам Алекс называл эти фокусы «полетами над землей». Арабских лошадей он тренировал столь же искусно и терпеливо, как липицианов, обучая их и выездке, и работе в упряжи. Невольно Николас погрузился в увлекательный процесс и, забыв о собственной трагедии, несколько часов подряд