Мужик расплатился, помолился перед образами и, поклонившись на все четыре стороны, вышел из избы. В то время толстоватый ярославец успел уже опорожнить дочиста чашку тертого гороху. Он немедленно приподнялся с лавки, снял с шеста кожух, развалил его подле спавшего уже товарища и улегся; почти в ту ж минуту изба наполнилась его густым, протяжным храпеньем. Дворничиха полезла на печь. В избе остались бодрствующими рыженький, Антон и хозяин.
– Хозяин! – начал первый, прислушавшись прежде к шуму телеги отъехавшего мужика. – Подсядь-ка, брат, к нам, не спесивься; вот у меня товарищ-ат что-то больно приуныл, есть не ест и пить не пьет; что ты станешь с ним делать…
– Ой ли? – произнес хозяин, подходя к столу. – Ну, давай… как бишь звать-то тебя?.. Пантелеем, что ли?
– Антоном…
– Давай, брат Антон, я выпью… да ты-то что? Э! полно, чего кобенишься, пра, выпей, вино у меня знатное, хошь пригубь…
Антон выпил.
– Не то, братцы, на разуме у меня; так разве со стужи, – произнес он, крякнув и обтирая бороду.
– Пей, не робей, – вскрикнул рыженький, перемигиваясь с хозяином… – Ну-кась, брат, со стужи-то еще стаканчик…
– Спасибо… много доволен…
– Э! Что за спасибо! Пей, сколько душа примет… знамо, первая чарка колом, вторая соколом, а третью и сам позовешь; пей; душа меру, брат, знает… а там и спать пойдем…
– Под навес? – спросил Антон, глаза которого начинали уже разгораться.
– Вестимо, что под навес… вот добрый хозяин и соломки даст… да пей же, брат, пей без опаски… хлеб ешь?
– Ем.
– Ну, а разве вино не тот же хлеб! Маненько только пожиже будет… валяй! Ну, экой, право, приквельной какой, долго думать, тому же быть…
– Для ча не выпить, когда добрый человек подносит, – подхватил хозяин. – От эвтого, брат Антон, зла не будет… пей за столом, говорят добрые люди, да не пей, мотри, только за углом…
Антон выпил еще стакан.
– Братцы! – произнес он вяло и принимаясь тереть лицо, лоб и щеки, с которых катился крупными каплями пот. – Братцы, пра, пора… вот те Христос… домой пора бы. Варвара-то… э! Варвара… братцы…
– Погоди… поспеешь еще… – отвечал рыженький, наливая еще стакан, – вот выпей наперед, выпей, слышь, последний выпей… на стужу идешь…
– Пейте скорее, ребята, и мне пора спать… чай, полночь давно на дворе… – вымолвил хозяин, зевая и потягиваясь.
Антон осушил стакан бычком и почти в ту же минуту повалился, как сноп, на лавку…
– Спит? – спросил поспешно хозяин у рыженького, который уже нагнулся к Антону и слушал.
– Хоть кол на голове теши, не услышит! – отвечал тот, выпрямляясь и махнув рукою.
Оба засмеялись. Рыженький подошел к столу, выпил оставшуюся в штофе водку, взял шапку и стал поочередно оглядывать спавших на нарах; убедившись хорошенько, что все спали, он задул свечу и вышел из избы вместе с хозяином…
VI
Пегашка
Время подходило уже к самому рассвету, когда толстоватый ярославец был внезапно пробужден