– Стремается, падаль. – Академик посмотрел на закрывшуюся за помощником Хозяина дверь. – Нутром чую, какие-то темные делишки мутит за спинами у нас.
– Может, его порасспрашивать как следует? – Левша убрал блокнот в карман и посмотрел на внутреннюю дверь, за которой усиливалась возня.
– Надо покумекать на днях. Посадить на перо – дело нехитрое. А дальше что прикажешь делать? Что мы жрать здесь будем?
За дверью начали кричать. Монотонно и длинно, словно не отдавая отчет своим действиям.
– Заткни ты его! – велел Академик стоявшему возле двери Максу. – И остальных поднимай. Сегодня всем нам придется поработать. – Он повернулся к Академику: – Тащи жрачку им, а я за бухлом.
– Заткнись, ты! – Голос Макса раздался уже из соседнего помещения. – Твою ж мать!
Академик и Левша разом обернулись на его повторный крик, одновременно бросились к открытой двери и столкнулись в проходе с выбегающим навстречу Максом. Не обращая внимания на его перекошенное от страха лицо, Академик, оттолкнув Макса, первым вбежал в комнату.
– Вот же сука… – Вторая комната, не имевшая окон, была пропитана удушливой, въедающейся в глаза вонью грязных вещей и немытых тел. В свете чадящего, дрожащего огонька масляного светильника были видны темные фигуры, лежащие вдоль стен и в центре комнаты, слабо шевелящиеся, пытающиеся подняться и шумно спящие, выдыхающие в ограниченное пространство комнаты многодневный перегар. Над одной из таких фигур, лежащей ближе всех к входу, склонился Академик: – По ходу сдох, падаль!
Рядом уже был менее быстрый из-за возраста Левша. Нагнулся, подсвечивая вторым светильником лишившееся привычных человеческих черт лицо, багрово-синее, с выкатившимися из орбит мутными глазами. Старый уголовник, кривясь от вони, наклонился ближе:
– Похоже, захлебнулся.
– Надо его вытаскивать отсюда, пока туман не пришел. Зови новенького.
– Ленка-а-а! – В дальнем углу кто-то протяжно и дико завыл: – Ленка-а-а!
– Утырки! – с ненавистью бросил Академик. – Останешься с ними, Левша. Начнешь поить. А мы оттараним эту падаль подальше.
– Надо торопиться. Скоро стемнеет. За оградой будет полная шняга. Вдвоем рыть заколебетесь.
– До воды дотащим, а там – поминай как звали.
В кустах справа от тропинки что-то резко шевельнулось. Кирилл Эдуардович Плотников дернулся и бросил туда испуганный взгляд.
Господи Иисусе… Это всего лишь мавка.
– Пошла вон! – бросил он с ненавистью. И как только эта тварь осмелилась выползти в такую рань!
Та осталась сидеть среди кустов, выделяясь на их темнеющем фоне своей белесой, почти прозрачной кожей. Положила свои тонкие маленькие