– У каждого из нас на земле свой срок отведенный Аллахом, поэтому в Праведный мир мы никогда не опоздаем, но и не попадем туда раньше времени. – сказал Мисост, хлопая аккуратно черкеса по плечу.
Кута, где будет лучше вам накрыть стол? – спросил Хапагож.
– Стол лучше, конечно, накрыть в твоей комнате. Ты ведь тоже захочешь вместе с нами за чашкой чая провести время – посоветовал Мисост.
– Ничего! Через два дня вернется моя жена, тогда она будет нас баловать разными кушаньями. Она поехала погостить в отчий дом – сказал черкес.
– Кута, Хапагож! Мы сейчас совсем не голодны. Мы хорошо отдохнули, поэтому думаю, будет правильно, если мы не задерживаясь уедем обратно в Кабарду. Наш чеченский брат теперь в надежных руках, поэтому мы можем смело уйти с вашего позволения – начал разговор Мисост.
– Об этом и речи не может быть! Будто вы не знаете, что я вас не отпущу! – недовольно посмотрел на кабардинцев Хапагож.
– Мисост! Хапагож прав! Я тоже не хочу, чтобы вы обижали моего брата. Вы впервые у него в гостях, поэтому будет не по-кавказски, если вы покинете его очаг, не переночевавши – поддержал Кута Хапагожа.
– Мы даже и в мыслях бы не допустили бы обидеть тебя и твоего друга. Поэтому простите нас оба. – сказал Мисост, с большим теплом принимая то братство и дружбу, предложенные им черкесом. – Но у нас возник один вопрос! Почему Хапагож для Куты названый брат, а мы всего лишь близкие друзья? – внимательно посмотрел Мисост на чеченского абрека, и горцы громко рассмеялись…
– Уважая права хозяина дома, хочу, чтобы сам Хапагож рассказал непростую историю нашего братства. Кроме того, это было его желание вывести нашу дружбу на этот высокий пьедестал кровного братства! – предупредил Кута своих друзей.
Черкесский абрек Хапагож
Хапагож улыбнулся. Все поняли каким святым и ценным было для него то воспоминание, которое он должен был сегодня поведать для своих друзей.
– Это самый яркий и незабываемый фрагмент из моей жизни. В его корне лежит великое братство и культура поведения народов Кавказа, которой все мы обязаны следовать – сказал Хапагож, чуть приподнимаясь с кровати, чтобы опереться о подушку, лежащую за его спиной. – Со дня своего совершеннолетия я веду неравную борьбу с нашими врагами. В семнадцатилетнем возрасте я был тяжело ранен. С тех пор остался хромым, за что в народе и прозвали меня хромой Хапага – засмеялся черкесский абрек, а потом внимательно окинув взглядом гостей, начал свой рассказ.
– В те годы я был очень известным молодым человеком на Кавказе. В один из дней на торжестве, которое проходило у моих родственников по материнской линии в Бесленее, я увидел безумно красивую девушку.