– Два месяца.
– Квартиру купил, что ли?
– Ну… можно и так сказать, – слегка замялся Сёма.
– Ну а что? Район хороший, дом хороший, – похвалил Корсаков. – А квартира как? Не маленькая?
– Хотите посмотреть?
Проводя экскурсию по своему жилищу, Сёма, казалось, стал приходить в себя. Квартира, мало того, что сама по себе была хороша – трехкомнатная, с лоджией и высокими потолками, так еще и обставлена и обустроена была со вкусом и достатком.
Вот засранец, подумал Корсаков, нашел ведь, чем масло на хлеб намазывать.
– А ты кем, собственно, работаешь? – поинтересовался он.
Кажется, к Сёме возвращалось сознание. Во всяком случае, он вдруг стал бдительным.
– А вы, собственно, кто? – Он повернулся к Корсакову, и лицо его приобретало привычный вид преуспевающего человека.
– Я, собственно, тот, кто недавно тебя спас от бандитов, – напомнил Корсаков.
– Ах да, – вспомнил Сёма и полез в карман. Он вытащил несколько стодолларовых бумажек: – Вот, возьмите. И – спасибо вам.
Хамит, – значит, приходит в себя, понял Корсаков. А это ему сейчас было не нужно, и он шлепнул ладонью. Два раза. Сперва по руке, в которой были зажаты купюры, потом – Сёме по лицу.
– Ты, сучонок, так со своими телками разговаривай!
Он подтолкнул Сёму к стене, схватил его левой рукой за левое плечо так, чтобы можно было предплечьем надавить на горло. И – надавил. Не больно, конечно, но дискомфортно: в таком положении человек ощущает себя под полным контролем противника. Под контролем и в опасности.
– Ты почему на похоронах не был? – выдохнул он в лицо Сёме.
Лицо парня снова превратилось в маску бледную и плоскую. Потом он попытался вдохнуть, но внезапно ослаб и повалился на пол. Приходил в себя он, перетащенный к открытому балкону и облитый водой из-под крана, медленно, будто нехотя.
Сел, прислонившись к стене, спросил:
– На похоронах Милы?
– Милы.
– Что с ней случилось?
– Вопросы ты будешь задавать потом. Сейчас я тебя буду спрашивать, понял?
– Спрашивайте, – вяло согласился Сёма.
– Ты почему сразу подумал именно о Миле, когда я спросил о похоронах?
Лицо Сёмы несколько оживилось. Кажется, он хотел соврать. Но потом снова обмяк.
– Понимаете… Мы в пятницу пошли на… вечеринку.
Ох, не хотел Корсаков лезть во все это, но делать было нечего. Мила всем своим прошлым заставляла его копаться в грязном белье. И Корсаков лез, понимая, что иначе он ничем не отплатит за смерть Гоши Дорогина.
– Что за вечеринка?
– Ну… Вы же взрослый человек, – заюлил Сёма.
– Взрослый, взрослый, – нетерпеливо кивнул Корсаков. – Ты резину не тяни, ты дело говори. Что за вечеринка?
– Ну… Вы же слышали о свинге? – потупившись, уточнил Сёма.
– Свинг – это когда мужчины и женщины…
– Ну да! – облегченно согласился Сёма. – Мы меняемся партнерами. Половыми