– Если я сейчас не вправлю твою глотку, ты начнешь задыхаться! Кивни, что понял!
Парень поспешно замотал головой, как китайский болванчик.
– После ты вернешься в зал и попросишь у Альберта Ниязова извинения за свое хамство. Кивни!
Теперь голова болталась, как на шарнире. Лишенный такого привычного действия, как дыхание, молодой мужчина был готов на все, что ему прикажут. Его лицо налилось багряной синью, глаза готовы были вылезти из орбит. Воздух тонкой струйкой втекал в жаждущие кислорода легкие.
– Умница! – одобрительно сказал Сергей и одним движением вправил пострадавшему кадык.
Парень жадно глотал воздух, на лбу выступили бисеринки пота. Он машинально искал глазами упавшие ключи, встречаться взглядом с Авдеевым избегал.
– Очухался? – спросил Сергей.
Последовал короткий кивок. Мужчина нагнулся, подобрал закатившиеся под колесо машины ключи, крепко сжал связку в пальцах, словно опасаясь, что этот седой мужик со стальными пальцами и колючим взглядом серых глаз их отберет.
– Куда ты сейчас пойдешь? – ободряюще улыбнулся Авдеев.
– Вернусь в зал… – прохрипел мужчина. Здоровый румянец проступал на его щеках.
– Молодец! Что ты сделаешь?
– Извинюсь перед Ниязовым за то, что нахамил ему…
– И лучше не рассказывай никому о нашей встрече. Зачем нам эти сплетни? – почти что дружеским тоном сказал Сергей.
– Да… Конечно!
– Ну, бывай! – Авдеев протянул руку, которую парень осторожно сжал пальцами.
Дождь закончился. Сергей перебежал на другую сторону улицы и зашагал на остановку маршрутки. На душе у него было паршиво.
Сумерки сгустились в половине седьмого вечера. Сергей просидел перед включенным телевизором около часа. Шел сериал. Хмурый актер в военной форме старательно изображал крутого парня, которому сам черт не брат. Получалось неубедительно. Насупленные брови и сжатые кулаки чаще оказываются признаком трусости и неуверенности в себе. Блестящие актеры советской школы стремительно старели, уступая сцену таким вот, неталантливым имитаторам. Конечно, среди молодых актеров встречались одаренные ребята, но они терялись на фоне массовой стандартизации образов. Надежда называла этот феномен побочным продуктом глобализации общества.
– Слишком много умных слов! – улыбался Сергей и целовал женщину в шею. Он любил целовать ее в шею, при этом Надя ежилась и смеялась, как девочка, по коже бежали колкие мурашки.
Авдеев выключил телевизор, ощутив неожиданное облегчение. Давно надо было это сделать! Он набрал номер, Надежда ответила почти сразу же:
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст