Все эти дни генерал тянул время до штурма, стараясь при этом не вызвать подозрения королевских соглядатаев. С утра до вечера ходил по лагерю, слушал доклады разведчиков, проверял оружие, снаряжение, рвы, которые готовили на случай отступления. Проверял и лютовал, наказывая за каждую мелочь, заставляя переделывать и напоминая своим людям, что в этот раз проиграть они не могут.
Кто бы знал истинную причину столь тщательной подготовки! Он и Урлаха направил с отрядом уже только тогда, когда тянуть дольше стало невозможно.
И теперь в запасе оставалось дня три-четыре, не больше – ровно столько, как обещал проводник от Туров, займёт дорога в лаарский тыл. Дозорные не спускали глаз с вершины, на которой должен запылать сигнальный костёр. Так что всем оставалось только ждать: кто точил оружие, кто травил байки, кто спал.
А генерал спать не мог. На душе скребли кошки, и лишь одна мысль не покидала его головы: только бы у Дарри всё получилось… Хотя в успех этой вылазки в стан врага Арджент Альба верил очень слабо. Слишком дикие эти горы и слишком они враждебны к чужакам. Да и времени у его капитана в обрез.
Так что клятый дайкан был просто благословением небес: северный ветер принёс им небольшую отсрочку штурма, а для генерала теперь важен был каждый день. Но и тянуть дальше, не вызывая подозрений, стало уже невозможно. Зима в горах подбиралась быстро, день за днём отвоёвывая себе понемногу занятые солдатами высоты. Выше шатров уже лежал тонкой коркой первый хрустящий снег. Королевский астролог не соврал: зима в этом году наступила рано и, по приметам, оттепелей не предвиделось. Так что если в итоге генерал проиграет в этой битве – штурм придётся оставить до весны. Ведь кто такой генерал Альба против зимы в горах? Даже королева понимала, что против этой напасти он бессилен. И только Биржил, кузен королевы, торчал целыми днями с подзорной трубой у кромки снегов, разглядывая далёкие остроконечные вершины и лаарских дозорных на них. Но и он видел, как мало могут лошади и люди генерала против снежных заносов. Биржил строчил депеши королеве, генерал писал отчёты, и раз в два дня адъютант раскладывал карту, чтобы прочертить на ней новую линию, показывающую, куда сдвинулась граница снегов. А она неумолимо спускалась вниз.
С датой штурма, наконец, определились. Отряд Урлаха должен быть на той стороне хребта аккурат к полнолунию, и после того, как снимет лаарские заставы, подаст сигнал. А генералу оставалось только молиться всем богам и надеяться на чудо. И на своего лучшего разведчика Дарри Абалейна.
И чудо случилось.
Барк выгреб золу в таз, но только вышел за полог шатра, как снаружи раздалось зычное:
– Смотри куды прёшь, дубина! Разуй глаза! Вечно путаешься под ногами! – и генерал без труда узнал раскатистый голос Бёртона.
В тот же миг кто-то отдёрнул полог, и в шатёр вместе с холодным воздухом ввалились четверо мужчин.
– Вот каналья! Дарри?! Жив?!
Генерал вскочил, едва не перевернув жаровню, и бросился